Судя по обращению "дядя", он был племянником старосты. Саша взял это на заметку.
- Сам вижу, - фыркнул старший. - Тут погреб должен быть. Слева у самого крыльца. Ты, Ваня, откопай-ка и слазь. Может, он там че оставил.
Шустрый малый быстро исчез. Через пять минут он вернулся, нагруженный Сашиными припасами, с таким торжествующим видом, что Александр дал зарок при случае ему вломить.
- Гляньте, что тут.
Это была половина его запасов, причем не лучшая - подгнившая картошка и морковка да старые соленья. Остальное он спрятал в другом месте. Данилов отметил про себя, что деревенские, в отличие от бывших хозяев "Оптимы", сидят на голодном пайке. Иначе бы отнеслись спокойнее к находке.
- Что-то тут мало, - вздохнул пожилой мужик.- Надо его самого найти.
- Так ведь это... - голос парнишки звучал растерянно, - на сходе же решили... не есть.
- Молодой ты еще. Что нам сход? Им знать не надо. Скажем, кабанчика застрелили.
Сход. Данилов с трудом сдержал усмешку. В постъядерной Сибири прорастали элементы демократии. И кто-то еще говорил про заложенное на генном уровне рабство русского человека. Но когда весь смысл фразы дошел до него, он похолодел.
И стоило ему испугаться, как он выдал себя. Может, запах страха действительно существует, а может, люди могу улавливать колебания чужого биополя.
- Подожди-ка... - услышал он голос "дяди Жени". - А что если он еще тут.
Данилов мысленно выматерился.
- Эй, умник сраный! - голос старшего зазвучал громче, и Александр понял, что эти слова предназначаются ему. - Лучше выходи. Пока вместе с хатой не спалили.
В комнату вошли еще двое, угрюмые небритые мужики с ружьями. Остальные теснились в сенях, кашляли и вполголоса переговаривались.
Данилов понял, что они боятся его, несмотря на численный перевес. Возможно, потому, что уже сталкивались с людьми, которые отошли от нормы еще дальше, чем это людоедское племя... Они тоже боялись, и в этом он видел свой единственный шанс.
- Тащите бензин, - скомандовал старший. - Он, кажись, по-русски не понимает. Думает, мля, в прятки с ним играть будем. Устроим ему баньку по-черному.
*****
Они услышали не то вой, не то мычание. А спустя секунду сообразили, что доносится оно со стороны печки.
- Явление Христа народу, - изрек старший. - И кто у нас тут?
В голосе его читалось облегчение. Он подошел поближе и посмотрел наверх. Человек был жалок, он дрожал и пускал слюни, закрывался трясущейся рукой от направленного ему в лицо фонаря. Губы человека шевелились.