Сестра ушла, а она, приняв у нее из рук моток бинта, попыталась продолжить начатую ушедшей сестрой работу. Но докторские старания были ничуть не лучше, и с первых ее движений я понял, что не выдержу. Мне казалось, что с меня, живого, сдирают кожу. И тут я не стерпел.
Реакция самозащиты сработала мгновенно, и я толкнул врача в живот ногой. Такого оборота дела она не ожидала и, не устояв на ногах, отлетела к шкафчику с инструментами, который начал падать, но я успел остановить его падение, подставив руку. В палатку вбежала сестра, расплескивая воду из тазика. Она, видимо, услыхала шум и ускорила возвращение. Увидев происшедшее, она чуть было не выронила из рук тазик. Врач еще не успела подняться на ноги, а я стоял, как коршун, над ней, не зная, что предпринять. В глазах у меня бегали огни, в голове стучало, а по лицу и гимнастерке бежали струйки крови.
Опомнившись, я подал врачу руку, от которой она отказалась, быстро вскочила, взяла из рук сестры тазик и поставила на столик. Как ни в чем не бывало она намочила тампон и начала прикладывать его к присохшему бинту. Я думал, что сейчас начнется разнос, но все на этом и кончилось.
Сестра взялась за приборку, а врач спокойно завершила начатое дело. Дальше все пошло как по маслу. Повязку мне больше не накладывали. Обработав обожженные места и чем-то присыпав лицо, отмыли руки и тоже спокойно, без суеты промыли обнажившиеся до мяса места и отпустили, сказав при этом, что я буду отправлен в армейский госпиталь. Расчеты мои вернуться в часть рушились.
Много лет спустя на встрече ветеранов дивизии в канун 40-летнего юбилея нашей дивизии судьба вновь свела меня с этой женщиной-врачом, которая за многие годы не потеряла своей прежней привлекательности и обаяния, разве что волосы покрылись серебром. Сам бы я ее не узнал, но она меня запомнила, хотя через ее врачебную практику прошло столько нашего брата, что трудно представить. Она подошла ко мне и так просто сказала: «А я вас запомнила на всю жизнь».
Мне было стыдно вспоминать тот случай, ведь я тогда даже не извинился. Пришлось извиниться много лет спустя. Эта встреча была началом нашей дружбы, и теперь мы постоянно переписываемся и поддерживаем связь.
Несмотря на мои просьбы, в армейский госпиталь, который находился в местечке Люлькау, меня все же отправили. Это место было нам знакомо, мы прошли его с боями. Первое, что я хотел узнать у врача, который меня осматривал: «Надолго ли я тут задержусь? А может, снова куда-нибудь отправят?»
Мысль сбежать из госпиталя и самостоятельно вернуться в дивизию пришла ко мне не сразу. Сутки я не мог найти себе места. Руки-ноги целы, а что на тыльной стороне ладоней были запекшиеся корки, это меня не волновало. Руками можно было работать.