А Вишневский оказался просто молодцом. Он не только оладьи может печь, но и в бою быстро мыслит. Находчив и распорядиться умеет толково. Его ребята вертелись, как волчки. Двое занялись пленными, а он еще с двумя бойцами осмотрел быстро все тягачи, и вытряхивал спрятавшихся в кузовах немцев. В легковой машине были обнаружены вещи убитого офицера и чемодан со штабными документами. В каком звании был немецкий офицер, разобрать было трудно, он был в куртке без погон, но вот два креста на его груди и офицерская одежда говорили о том, что это не простая птица.
Я остался в самоходке за командира, а Серафим Яковлевич, наказав нам не ослаблять наблюдения и в любую минуту быть готовыми открыть огонь, побежал к горящей легковой машине. Может быть, там есть еще что-то интересное и важное. Чемодан со штабными документами и картами надо немедленно передать комбату. Наша стрельба, конечно, привлекла внимания и других самоходок, расположенных на правом фланге. Сидоренко еще был возле горевших машин, когда к ограде фольварка подскочила самоходка, из которой выпрыгнул капитан Приходько и, оглядевшись, направился к головной машине фашистской колонны. Он, по-видимому, заметил там Сидоренко и пошел к нему, чтобы узнать все из первых рук.
Откуда-то появились наши солдаты, которых я раньше не видел. Видимо, были где-то здесь рядом. Они бросились тушить горевшие машины, выбрасывали на снег вещи из кузовов и забрасывали какие-то тлеющие тюки. Пленные немцы под охраной двух бойцов, выстроенные вдоль ограды, смотрели на все в недоумении, вероятно, еще не успели толком понять, что произошло.
С тыльной стороны подъехал бронетранспортер. Из него начали выпрыгивать на дорогу наши разведчики. Среди них я узнал Ивана Кислого, мы с ним уже встречались на Наревском плацдарме, и с тех пор я его не видел. Я еще подумал, что надо с ним поговорить, как только немного все успокоится. Пленных передали им, а их оказалось 18 человек. Это не считая раненых, которых еще не приобщили к общей группе. Командир заметил комбата и пошел ему навстречу.
Я видел, как он ему докладывал о происшедшем бое. Приходько пожал его руку, видимо, поблагодарил, и похлопал по плечу. Понемногу начало все успокаиваться. Но мы с заряжающим продолжали находиться в машине и наблюдать. Но уже не верилось, что немцы посмеют снова здесь сунуться, ведь это будет глупо. В то же время до утра было еще много времени и всякое бывает. Подумают, что мы успокоились, и рванут снова. Ведь мы иногда такие хитрости устраивали. Помню, на плацдарме у Нарева пошла наша разведка и напоролась на немецкую. Завязался бой, понесли мы потери и стали думать: как быть? Теперь немцы насторожились и уж не пролезть. Однако наши разведчики через пару часов повторили поиск на этом же месте, и не впустую. Потому что сделали правильный ход. Поэтому мы, помня такое дело, ни минуты не ослабили своего внимания.