Батальон, с которым мы взаимодействовали, тоже имел артиллерию, приданную ему из полка, и конечно же, подскочив в плотную к нам, артиллеристы тоже искали место для форсирования. То ли саперы, то ли солдаты из стрелкового батальона тащили срубленные деревья, охапки веток кустарника, какие-то жерди и укладывали на лед, чтобы усилить его и, таким образом, помочь артиллеристам переправиться. Мы тронулись первыми, чтобы догнать пехоту, ушедшую вперед и ведущую бой уже где-то под лесом.
С нашего берега река имела наибольшую глубину, но, как ни странно, этот участок речки мы прошли удачно. Но вот осталось каких-то пять метров до невысокого берега, как лед провалился и самоходка осела задом в воду. Но было не глубоко, около метра, а передом гусеницы уже зацепились за грунт, и Николай Иванович успешно вывел машину на мерзлый берег. За нами, только не по нашей колее, начали переправу и другие самоходки. Мы же, уже набирая скорость, рванулись по пойме догонять пехоту. Командир уже связался по радио с комбатом, и нам уточнилась задача. Выскочили на более высокое место, где заканчивался прибрежный кустарник, чтобы уточнить задачу совместно с пехотой и перевести дух, когда почти вся наша батарея сосредоточилась в этом кустарнике. По всему видно было, что впереди была траншея, вот из нее немцы и вели ожесточенный огонь, который остановил и положил нашу пехоту. По этой траншее надо бы дать сейчас хорошего огонька, но мы еще не все переправились. Артиллеристы тоже – кто на марше, а кто уже изготавливался к ведению огня.
Уточнив задачу прямо на местности и связавшись с командиром дивизиона, который был несколько правее нас, с другой батареей, приступили к выполнению. К этому времени и стрелковые подразделения подтянулись. Короче говоря, сделали маленькую передышку и собрались с мыслями, а теперь были готовы продолжить выполнять задачу дня.
Уточнили систему огня немцев, в которой были и дзоты. Огонь этих дзотов положил пехоту. Передние отделения лежали на поле, метрах в двухстах от немцев, и нужен был еще один рывок, но пока именно этот рывок и не получался. Слишком плотен был огонь. Командир стрелкового взвода пришел к нам и начал показывать прямо на местности, где были замечены пулеметные гнезда, которые нам предлагалось подавить. Я позвал его в самоходку и предложил самому посмотреть в прицел и вместе со мной уточнить их местонахождение. На других машинах происходило примерно то же самое.
С момента начала нашего наступления прошло более пяти часов, а мы еще не прорвали до конца всей обороны немцев, хотя нам казалось, что все идет как надо. Однако командир, придя с рекогносцировки, сказал, что командование торопит нас, потому что у соседей дела идут лучше, а мы отстаем.