– Ты хоть представляешь, сколько это стоит?
– Не дороже дружбы, а чтобы в голову не брали, там еще за тысячу экземпляров всех видов и размеров и еще отдельные куски ткани на продажу.
Она изумленно покачала головой.
– Откуда столько? И Леха тогда притащил кучу добра…
– Ну, если честно – это трофеи. И тогда тоже. Кто с мечом к нам придет, мы тому орало и разорвем. А попутно разденем, разуем и выкуп возьмем. Можно было пару сотен коней пригнать, но невыгодно. Ткань дороже. Может, потом перейдем и на такое, а пока в одном фургоне много не увезешь. Там еще две стокилограммовые фляги стоят. Со змеиным молоком и медом. Ну и по мелочи пару десятков килограммов – «Иглы», «Клей», «Мясо», «Льдинки», десяток фляг помельче размером.
– Вы и змей доите? – изумилась она.
Красотка радостно захихикала.
– Это не змеи, а такие большие ящерицы вроде варанов. У орков вместо домашней скотины. Молоко целебное, очень помогает при разных инфекционных болезнях и для укрепления иммунитета. Только пить надо сразу, больше суток не хранится, начинает портиться. Вкус не слишком приятный, но для здоровья стоит.
А мед тоже полезный, но при переломах и ранениях. Очень способствует заживлению. Зверь сказал, не хуже антибиотиков работает.
Я взглянул на нее и мысленно порадовался, какие они тут прозрачные. Совершенно не умеют закрываться. Наверное, думают, что по лицу ничего не понять, а тут по запаху и движениям все прекрасно слышно и видно. У нас каждый с детства учится себя в броне держать. Это делается настолько автоматически, что иногда забываешь, что должен щиты снять, чтобы сделать какие-то определенные вещи. Работать с силой под щитами только пауки могут, но зато и не влезут тебе в голову и про чувства не догадаются.
– Я, – пояснил ей, на невысказанный вопрос, – из рода медведей, Черепаха из волков, есть еще разные, а Леха сам себе род. Поэтому и Зверь, что своего вида не имеет. У нас имена бывают двух видов. Или как у чукчей – что вижу, то и пою. Но это родители называют. Или со смыслом, когда повзрослеешь. Вот я Живой, потому что чуть не умер, а вместо этого обманул смерть и гуляю. Если надо можете переименовать в какого-нибудь Ярослава Медведева, от меня не убудет.
Она долго молчала, изредка с интересом поглядывая на меня. Фургон медленно катился, поскрипывая колесами и хлопая брезентовым верхом под ударами холодного ветра. Дорога раскисла от таящего снега и мы ехали, старательно обходя лужи, чтобы не завязнуть. Впереди все время маячила Черепаха и иногда мелькали наши волки, прибегавшие к ней с докладом. Я молчал, давая Лене возможность спросить что ей хочется и не мешая раздумьям.