– А что будет, когда ты умрешь?
– Я постараюсь прожить подольше.
Он вытащил из-под подушки длинное ожерелье, сделанное из маленьких шариков и неторопливо сдвинул один из них так, чтобы она видела, что они ничем не скреплены, но, тем не менее, не рассыпаются.
– Ты знаешь, что это, – кивнул Старик, глядя в ее расширившиеся глаза. – Дополнение к Кодексу, которые тебе читать не положено. Я старая и предусмотрительная сволочь. Запасенной здесь энергии хватит на пару лет жизни. Я стащил это из вещей Старого Пса, когда расследовал эту историю. Каждый шарик-накопитель – это взятая определенным образом жизнь. Тут в большинстве кровососы, но есть и другие. Очень неприятным образом проделано. Даже теперь я бы такого совершать не стал, но отдать Совету или уничтожить – это выше моих сил. Им уже все равно, а такая сила пропасть не должна. А вот потом все будет зависеть от тебя….
Глава 8. Возвращение к людям
Я присмотрелся, прикрывая глаза рукой от Солнца, и уверенно сказал:
– Правильно едем. Как раз к вечеру у реки будем, а там уже совсем близко.
Девчонка демонстративно подняла глаза к небу и вздохнула.
– Еще бы мы не правильно ехали, учишь тебя, учишь, а толку нет. Нормальный парень должен одним видом внушать уверенность в себе слабой девушке, а ты вечно демонстрируешь сомнения.
Я с интересом посмотрел на нее. Удивительно маленькая для своего народа, всего метр семьдесят, коротко стриженная темная шатенка с треугольным личиком невинной девочки и ярко блестящими карими глазами на запачканном пылью лице. Сильная рука уверенно держит поводья кобылы, а вторая демонстративно уперта в бок. За спиной лук и на поясе большой тесак, который и ножом назвать неудобно, скорее на маленький меч похож.
– Ага, – сказал я. – Ты у нас Черепашка слабая и совершенно безобидная. А заодно не знаешь, какие там у меня чувства.
– Ну, знаю, – без всякого смущения ответила она. – Тебя читать все равно, что ребенка, все эмоции наружу. Надоело показывать, как закрываться. Как задумаешься, так все лезет наружу. Контроль должен быть постоянным, сколько можно говорить. Только это я, а кроме меня есть еще множество людей на это не способных. Вид у вождя должен быть уверенным и всякие сомнения он озвучивать не должен. Во всяком случае, при посторонних, – добавила она после паузы.
– Ты, стало быть посторонняя, – сжимая коленями бока коня и посылая его вперед догадался я.
– Сегодня мне сказал, – недовольно сообщила она, трогаясь за ним, – завтра еще кому-то сообщишь. Какое после этого уважение? И она в очередной раз продолжила нудные поучения, разбавляя их яркими примерами. Я привычно отключился. Если потребуется потом вспомню дословно, в абсолютной памяти есть изрядные преимущества, а пока нужно прикинуть что сделать в ближайшее время.