Уцелевшие покатились к реке.
- Всё... - надтреснутым голосом пробормотал Гридо, - это конец. Перенести огонь на гребень...
Потом его под руки, целый час вели к вертолёту. Весь лес был заполнен криками и стонами раненых и запахами крови и человеческого мяса...
Шеф пребывал в полной прострации, однако когда его сажали в вертолёт, он позвал к себе Гридо - мрачного, подавленного, ожидавшего самого худшего - дружески похлопал его по плечу и, с трудом выговаривая слова заплетающимся языком сказал - До встречи на твоём основном КП, друг Гридо. Там поговорим обо всём. Я буду тебя ждать там при любом исходе боёв...
Вертолёт уносил его, вконец измученного и потрясённого, а внизу его провожал долгим взглядом столь же измученный, но обнадёженный Гридо.
- Глава 7 в -
Боль не отпускала даже во сне, да и не сон это был, а забытьё, тревожное и недолгое. Сквозь мутную пелену Дэк услышал усталый голос Гвардейца:
- Вставайте, ребята... Зашевелились дерьмоеды... Недолго уже осталось - сегодня, видать, последний день, потерпите чуть-чуть.
Он сделал над собой последнее усилие, отогнал мутную пелену и с трудом разлепил воспалённые веки. В сиреневой дымке над горами поднимался пока ещё жёлто-красный диск солнца, а печальный лик Зорана уходил за горизонт и постепенно растворялся в утреннем небе.
Начинался девятый день сражения, он должен был стать последним его днём. Или партизаны удержатся, и тогда Южный фронт Сопротивления одерживал первую военную победу над врагом, или оборона рухнет, и тогда... Впрочем, думать об этом не хотелось. Дэк беспокоился о другом - сможет ли он выдержать этот последний день? За предыдущие восемь суток он уже получил три ранения. Первое было на третий день - пуля прошла через правый бок навылет; потом, на пятый день - гвардейский лейтенант рассёк ему левое бедро штыком, прежде чем упасть замертво. Последнее, пулевое в плечо, он получил тоже в рукопашной, во время самого ожесточённого штурма - позавчера. И без ранений ему изрядно досталось. За последние одиннадцать дней он спал часа по два-три в сутки, и то не каждую ночь. Любой другой человек из этого мира на его месте уже умер бы от перенапряжения. Да и сам Дэк едва держался. Не хватало уже и его ресурсов, несмотря на специальную подготовку КОМКОНа и расторможенный гипоталамус. Всё буквально плыло перед глазами - укатали сивку крутые горки... Он, пошатываясь, добрёл до КП Кузнеца и плюхнулся на мешок с песком. Из глаз посыпались искры вперемежку с чертями...
- Паршиво выглядишь, Дэк, - печально качая головой, сказал Кузнец.