— И это не самая большая наша проблема.
— Наша самая большая проблема в том, что мы — чокнутые, если всерьез обсуждаем такие возможности. Все остальное второстепенно и решаемо.
— Глайдер использовался только для атмосферных полетов. У него нет стыковочного узла.
— Значит, нам понадобятся скафандры. — Холден включил терминал информационной Сети и вбил запрос в строку поиска. Мгновением позже на экран вывалилась схема глайдера, снабженная несколькими абзацами пояснений. — Боюсь тебя огорчить, но в стандартную комплектацию они не входят.
— Вот это и есть самая большая наша проблема, — сказал я.
— Должны быть легкие ремонтные костюмы, — сказал Холден. — В количестве четырех штук. Герметичные, но без подогрева. Запас кислорода около тридцати минут.
— Должно хватить.
— Самоубийство, — сказал Холден. — Очень затейливое самоубийство. Можем даже претендовать на премию Дарвина.
— Ее все еще вручают?
— Разве что неофициально.
Никакого профита.
Впрочем, премия Дарвина присуждается посмертно, а приз вручается родственникам лауреата. Тем самым родственникам, которых у меня нет.
Никто не сможет заработать на моей смерти. Разве что Асада ей порадовать…
На внутреннем распорядке клиники объявление военного положения никак не сказалось. Разве что лица у людей стали более серьезные, а охранники сменили профессиональную скуку на профессиональную озабоченность.
Кира уже ждала на парковой скамейке. На ней был больничный комбинезон, но выглядела она вполне здоровой, бледность первых дней отступила, на щеках начал появляться румянец, она уже могла подолгу гулять и заниматься в тренажерном зале. Для гражданского лица это был бы пик физической формы, но хватит ли этого на то, что я собираюсь ей предложить?
— Привет, Алекс.
— Привет.
— Мы попали, да?
— Да.
— Самое обидное, что нам не хватило всего пары дней.
— Так оно обычно и бывает, — сказал я. — Не хватает пары дней, пары часов, пары минут… Иногда не хватает всего пары секунд. В этом свойство времени — его всегда не хватает.
— Все настолько плохо, что ты решил найти утешение в философии?
— У меня уже есть печальный опыт, — сказал я. — Это не первая планета, которая была атакована, когда я находился на ее поверхности. И я должен сказать, что приятного в этом мало.
— А есть выбор?
— Чисто гипотетически, — сказал я.
— Расскажи мне об этой гипотезе.
Я рассказал.
— Это самый сумасшедший план, который мне только доводилось слышать, черт побери, — сказала Кира. — А я ведь служу в армии и слышала много сумасшедших планов. Но твой — это что-то… Мне он нравится, черт побери.