— И что же там говорится?
Гектор взял листок с испанским текстом и громко зачитал:
— Капитану неизвестного судна, стоящего сейчас у Кокосового острова. Мы бы хотели знать, с какой целью вы тут появились. Если вы христиане, добро пожаловать в порт Аганья. Наш посланец проведет вас туда. Верьте ему, а не чаморро.
— Что еще за чаморро?
— Должно быть, местные. Наверно, так испанцы называют здешних индейцев.
— Кем подписано письмо?
Гектор сделал вид, что внимательно изучает подпись. Но в этом не было нужды. Он сразу же посмотрел, от кого послание — случаем, не от губернатора ли Ладронов дона Фернандо де Костаньи. Он ведь уже год как занимает пост губернатора и живет здесь вместе с женой. А с ними, возможно, и Мария. Но нет, стоящее под посланием имя было незнакомо Гектору.
Юноша с трудом сумел скрывать свое разочарование:
— Письмо подписано сержантом-майором[17] Дамианом де Эспланой. Он именует себя командиром форта Гуам.
— Ну что ж, по крайней мере, мы точно знаем, где находимся, — сказал Арианс. — Гуам — самый крупный из Ладроновых островов, Аганья — столица провинции.
Итон задумчиво погладил подбородок:
— С чего бы этому Эсплане оказывать нам гостеприимство? Может, это ловушка?
— Думаю, нет, — возразил Арианс. — Он надеется, что мы либо французы, либо испанцы, либо голландцы, то есть свои.
— А почему по-латыни?
— Он полагает, что если мы католики, то должны понимать этот язык.
— Или потому, что латынь считается языком, общим для разных стран, — предположил Гектор.
Старший боцман не обратил внимания на его замечание.
— Аганья — самое глухое захолустье во всей испанской империи. Оно совсем оторвано от мира, и за год к ним заходит-то, наверно, не больше пары кораблей. Эсплана будет счастлив заручиться нашей поддержкой.
Итон нахмурился:
— С чего ты это взял?
— Потому что он советует нам не доверять чаморро. Если это местное племя, значит, он не в ладах с ними.
— Люди, которые привезли письмо, — тоже местные.
— Вероятно, прирученные. Они не чета шайке дикарей, разгуливающих в чем мать родила.
Итон уже не слушал его. Он сунул французский вариант письма в руки Жаку:
— Скажи, это писал француз?
Жак прочитал письмо и отрицательно помотал головой:
— Совершенно точно — нет.
— Мог бы выдать себя за французского офицера?
Жак язвительно усмехнулся:
— Боюсь, клеймо на лице вряд ли мне в этом поможет. — Он потер клеймо на щеке, едва заметное под загаром, но неоспоримо свидетельствующее, что в свое время он был каторжником на галерах.
Итон повернулся к Гектору.
— Ну а ты? Поможешь другу?
Гектор насторожился. Они с Даном неплохо говорили по-французски, выучившись у Жака, с которым подружились на галерах короля Людовика.