За время обратного плавания радость победы над Сугалой померкла в душе Гектора. Она сменилась осознанием, что перед ними вновь встают те же трудности, от которых они уплыли.
— Даже если Марии позволят уехать, — добавил Гектор, — я не знаю, где взять денег, чтобы заплатить вам за то, что вы нас возьмете на борт.
Мусаллам замахал руками:
— Мне не нужна плата. Я слыхал, что Сугала согласилась, чтобы перья Божественных птиц продавались только через Пехко. Так что впредь мне достаточно будет приплыть в этот порт и забрать товар. Я у вас в долгу.
Толпа понемногу расходилась. Пушку втащили на берег и теперь обвязывали веревками. Ее явно собирались доставить к самому Кедатун Султан. Мансур поспешил во дворец сразу же, как только военное каноэ пристало к берегу. Гектор даже не успел поговорить с ним о Марии. Обратно визирь не вернулся. Гектору начало казаться, что теперь, когда он и его товарищи сделали свое дело, они больше никому не нужны.
Мусаллам Искандар, явно желая подбодрить его, сказал:
— Почему бы вам с друзьями не навестить меня сегодня на корабле? А завтра вместе отправимся на празднество во дворец, и, возможно, вам удастся что-нибудь узнать о своей женщине.
* * *
Гектор провел бессонную ночь на борту торгового судна, и едва забрезжил серенький рассвет хмурого дня, который как нельзя лучше соответствовал его настроению, он уже был на палубе, готовый сойти на берег.
— Дождь — это знак того, что сюда скоро придет муссон, — заметил Мусаллам, вытирая мокрое, изрытое оспинами лицо. Торговец облачился в чистые белые одежды, а на голову надел черно-белый тюрбан, и вид у него был очень праздничный. — Муссон принесет с собой ветер, который понадобится нам, если поплывем к Проливам.
Лодка-долбленка была уже спущена на воду. Как только появились Жак, Изреель и Дан, все переправились на берег и вместе двинулись по знакомой тропе наверх, ко дворцу. Народ Пехко торопился на праздник. Все сегодня надели лучшие одежды — хрустящие саронги, выстиранные рубахи, голубые или красные тюрбаны. Гектор и его товарищи в своих вылинявших рубахах и обтрепанных бриджах, которые носили не снимая последние года полтора, по сравнению с нарядными горожанами выглядели оборванцами.
К тому времени как они поднялись на холм, дождь прекратился и небо прояснилось. Гектор заметил, что обе лантаки уже вернулись на свое привычное место перед дворцом. Между ними стояла медная пятифутовая пушка, и ствол ее украшала гирлянда из оранжевых цветов.
Подданные султана почтительно вставали в очередь, и река гостей плавно текла во дворец. Двери были открыты. Судя по взволнованным горожанам, прежде немногие удостаивались чести получить приглашение в султанский дворец.