— Кольчугу изгадил, паскуда, — огрызнулся на взгляд воеводы рыжий гридень. — И кольчугу, и тулуп, и рубаху… да и больно, мать твою через тын…
— Кто ж тя разберёт по ночи-то, кто ты есть, — без раскаяния пожал плечами светлобородый. — Думал, поганин отбившийся… слышу — верхом, а мне б конь не помешал. Я, промеж прочим, и по сю пору не знаю, кто вы такие. Что не нелюди эти, уже разобрался.
— Не эти, — усмехнулся Чурыня. — Не эти, другие…
— Какие ещё другие? — моргнул «живой человек».
— Ты про навьих слыхал?
— Я много чего слыхал… особливо на Осенние Деды да на Карачун ввечеру, — усмехнулся светлобородый.
— Теперь гляди.
Светлобородый оскалился засмеяться, поводил глазами по лицам — и обронил улыбку с губ.
— А ты, земляк, не шутишь… то-то гляжу, глаза у вас, как у рысей, в темноте светятся, думал, показалось… Погодь, так я, — обернулся к Головне, — и впрямь тебе полпера от рогатины в спину вогнал?! Не померещилось мне?
— Чтоб кому другому про тебя так померещилось! — всё ещё со злостью отозвался рыжий гридень.
Светлобородый перекрестился:
— Господи помилуй! Ну и дела творятся… И куда ж вы нынче?
— На пир, — воевода развернул коня. — С гостями незваными красного вина попить — да и их упоить вдоволь, допьяна. Чтоб назад не ушли.
Другие тоже разворачивали коней, потеряв всякий вкус к продолжению беседы. Парень помолчал, а потом окликнул:
— Эй, а коня дадите? А то мне пешком за вами не поспеть!
Сказался он Романом, гриднем и тёзкой Романа Ингоревича, государева брата. Он был среди тех, кто успел доскакать до Коломны, а после пытался остановить ворогов на пороге. Не вышло. В сече загнали на стену, оттуда, с заборола, и ухнул вниз головой — на кучу тел под стеною. Хоть и не наземь упал, а дух отшиб, да сверху покойники навалились. Так и лежал без памяти… А орде далеко уйти вряд ли вышло. Сколько он там в трупье отлёживался — ну день, много два.
Но в Суздальской земле их ждала новая забота — войско чужаков разделилось. Несколько больших отрядов — как размыслили сообща воевода со старшими гриднями, по нескольку тысяч в каждом, — разошлись разными дорогами.
Надо б было главную орду гнать, царскую… да по следу разве поймёшь?
Собрались у костра.
— Ну что, други, — подвёл черту Коловрат. — Они разошлись, и нам расходиться пора. Кому куда идти — пусть жребий решает, поделим. А бить будем по-волчьи. Догоните свою орду — рассыпайтесь, обкладывайте со всех сторон, мёртвых подымайте. Десятки, сотни в сторону отходить станут — бейте. Сперва режьте всех, до единого. Чтоб канули в лес, как камень в воду. Чтоб души поганые безвестностью вымотать…