— Юль, извини. Я что-то устала совсем и давно тебя не видела, — успокаивающим жестом положила она ладошку Юльке на руку.
— Ничего, — улыбнулась ей Юлька.
А Власов поразился: ни фига себе! Извинилась! Он, может, и поразмыслил бы над этим фактом, и выводы сделал, но тут подошла их очередь, и он отвлекся.
— Юль, ты что будешь? — спросил, предварительно заказав себе коньяк и бутерброд с семгой.
— Шампанское и бутерброд такой же, как тебе, — отчеканила Юлька.
— А вы, девушка? — обратился он к этой Даше Васнецовой.
— Чаю зеленого, пожалуйста, — без эмоций огласила пожелание она, не посмотрев на него.
Ну, чаю так чаю! Отправив девушек за освободившийся столик, Власов, расплачиваясь, успел посмотреть им вслед.
Попка у его будущей жены оказалась что надо!
— Игорь Николаевич, вот ваши бутерброды и кофе.
Он открыл глаза и обнаружил перед собой одноразовую тарелочку с горкой разнообразных бутербродов, а за тарелочкой медсестрицу Машу с большим картонным стаканом с крышкой, обернутым пачечкой салфеток, в другой руке.
— Горячо, — сообщила хирургическая дева, — еле донесла.
— Спасибо, Машенька, — поблагодарил он, принимая у нее стакан с кофе.
— Я пойду, Игорь Николаевич? — как у учителя на уроке в туалет отпрашивалась.
— Идите, Машенька, — разрешил он.
Кофе и бутерброды изыском не побаловали, но всерьез оголодавшему, как обнаружилось, Власову пришлись очень даже в тему и в самое время.
Он жевал, прихлебывал обжигающий кофе и погружался в воспоминания, прерванные появлением девушки Маши.
— Благодарю, — с королевской вежливостью сказала Дарья, когда он поставил перед ней на стол чашку с чаем.
И первый раз с того момента, как Юлька окликнула ее, посмотрела на Власова. И что-то там заплескалось у нее в глазах, и сине-голубой взгляд задержался на его лице…
— Да, — угробила тонкий момент Юлька, — познакомьтесь. Это Даша, мы раньше вместе работали. А это Игорь Николаевич, мой хороший знакомый.
Они чинно раскланялись полупоклонами, плеснули политесом.
— Как вам постановка, Даша? — культурничал беседой Власов.
— А черт его знает! — удивила его ответом она, не ожидавшего такой непринужденности легкой, что-то там другое про нее придумав. — Мой усталый мозг за плотно насыщенным действием на сцене не поспевает. То ли не дотягиваю до чистых истоков высокого художественного замысла режиссера, то ли «в консерватории надо что-то менять», — без улыбки, еще и цитатку Жванецкого присовокупив.
Власов кинул быстрый взгляд на Юльку. Собственно, ничего нового — напряженная, отстраненная маска на лице — защита. А Дарья эта успела перехватить его озабоченный взгляд и тоже посмотрела на Юльку.