— Нет, — тряхнула головой Стаська — Глупости! Говорю же, не беда, я б почувствовала! Давай еще чаю с пирогом!
— Нет уж, хватит! — изобразила праведный испуг Сима. — И так литр чаю, наверное, выдула и пирога твоего налопалась, не удержалась!
— Может, тогда мяса? У меня вкусное-превкусное есть!
— Ты что, Слава, смерти моей хочешь или ожирения? — возроптала княгинюшка — Поверх криминального на ночь пирога мясо есть!
И тут запел, задребезжал Стаськин сотовый, заскользив по столешнице. Степановым вызовом!
Стаська посмотрела испуганно на княгинюшку, приподнявшую вопросительно на ее «кроличий» взгляд одну бровь, и ответила:
— Да!
— Это я, привет, — просипел Степан.
У него перехватило горло от волнения. Он прокашлялся.
— Я не смогу… — И не сумел сказать, что именно.
— Ты в порядке?! — заорала Стаська отчаянно. — Что с тобой случилось?!
— Я? — удивился Больших, настроенный совсем на иные мысли. — Я в полном порядке. Стаська, ты чего?
— Господи! Я думала, с тобой что-то случилось! — выдохнула она с облегчением.
— Почему? — поразился Больших.
— Не знаю! Что-то на сердце тревожно весь вечер! С тобой точно ничего не случилось?
— Со мной нет, — потрясенный до глубины души этим ее чувствованием, ответил он.
— А с кем? — требовательно голосила Стаська.
— С Верой…
— Что? — перешла на деловой тон она.
— Рак. Завтра срочная операция.
Он вкратце объяснил, что случилось. И они замолчали. И слушали эту тишину, как разговор.
Станислава понимала, что именно он не может — не только сегодня, а неизвестно сколько еще приехать к ней…
И все причины, не пускающие Степана Больших к ней, укладывались в тысячи «потому что».
Потому что сейчас он жизненно необходим той женщине и ее семье…
Потому что он не умеет по-другому…
Потому что он не может бросить Веру в такой момент и тем более сказать ей, что встретил другую…
Потому что он не может быть со Стаськой в счастье, в любви, в радости и врать Вере, пусть и не врать, а недоговаривать…
Потому что ничего бы не сложилось у них, если бы он был другим…
Потому что, когда она ломилась к нему в дом за помощью, если бы он отказал или выставил ее, сказав, что устал и это не его проблемы, не возникло между ними ничего — ни магии, ни чуда…
Потому что Стаська любила его только таким, таким, какой он есть…
Всего. Полностью. Степана Сергеевича Больших — мужчину и врача!
А он думал, какая это мука мученическая — отказаться от Стаськи на час, на день, на неизвестный срок, на любое время! После того как преодолел страхи, оставив их прошлому, и только-только соединился с ней!
И о том, что кто-то наверху наказывает его этой мукой за проявленную слабость, за боязнь перемен, за то, что помыслил, что может спокойно и благополучно жить без нее!