— Ты намекаешь, что встала на сторону зла?
— Браул, не строй из себя идиота. Я ни на чью сторону не встаю!
— Но, согласись, Вольфрам вел себя по-хамски, — сказал я. — Настолько свихнуться на старости лет, что наплевать на все правила приличия! Он оскорбил Невергоров, а если бы у него нашлось время, уверен, вспомнил бы и про Скоппендэйлов. Что бы ты тогда запела? В общем, вздорный старикашка вел себя так, словно я лично ему досадил.
— Он мог так решить, потому что вычислил своего внука у тебя в берлоге. Отсюда и подозрения в сговоре. Ты точно не звал Леопольда приехать в Мигонию? Точно не предлагал ему немножечко развеяться?
Я поклялся, что ни в чем подобном не замешан.
— Пожалуй, я попытаюсь разведать у Фероции, что все это значит. Она ничего не говорила мне о планах своего: отца… Непонятно.
— У нее на лице нет ничего такого, что говорило бы о влюбленности в Леопольда?
— Нет.
— А вдруг она даже не подозревает о готовящемся коварстве?
Гермиона смерила меня странным взглядом — словно ребенка, который вдруг заговорил академическим языком, а сам еще даже не встал на ножки.
— Хм… — ответила она, — Хм…
— Не томи меня. Если у тебя есть соображения, выкладывай, — простонал я.
— Что-то за всем этим кроется. Зачем Вольфраму угрожать тебе и намекать о грядущем эпическом противостоянии? Ты ведь не наступал ему на мозоль?
— Я про то же! Он оттаскал меня за ухо, но это было давным-давно, и больше мы не пересекались.
— Но ты мог случайно перебежать старику дорожку, — сказала Гермиона.
— Я уже все допускаю! И какие планы он имел в виду, говоря, чтобы я даже не пытался их нарушить? Речь идет о Леопольде?
— Ты меня спрашиваешь? — надула губки девица.
— А кого же?
— Общаясь с тобой, Браул, я становлюсь такой же дурой! Это заразно.
Я многозначительно кашлянул. Гермиона может называть меня любыми словами, но всему же есть предел.
— Не пыхти. Ты сбил меня с толку. Итак. Леопольд удрал из Гордых Орлов, чтобы провести месяц в Мигонии. Развеяться, покутить и все такое прочее.
— Точно.
— Не перебивай!
— Ладно.
Гарния квакнула.
— Леопольд скрывается от своего деда, который хочет женить его на Фероции Зипп. Причем, намерения старика тверды, как алмаз.
— Тверже.
— Ага. Ага… Целый месяц Леопольд умудряется скакать по столице, посещать различные увеселительные места, в том числе те, где проводят время чародеи, но старик, который регулярно там бывает, его не заметил. Странно.
— У Леопольда обнаружился большой талант к конспирации.
— И никто не сказал Вольфраму, что видел его внука там-то и там-то…
— Тут есть объяснение, — сказал я. — Никто, кроме этих двоих, не знал, что Леопольду запрещено покидать поместье, поэтому его особое положение оставалось для общества тайной. Ну и что, что его видели? Просто никто не придал этому значения. Вот если бы внучок столкнулся с дедулей лбом в дверях «Речного Дракона», например, тогда другое дело…