- Что скис? - спросил Игорь, посмотрев на помрачневшего Андрея.
- В голову не могло прийти, что он пойдет за мной, - ответил Новиков. - Выходит, это я его в доме закрыл.
- Но ты бы, наверное, услышал, - предположил Кислов.
- Другого бы услышал, - сказал Новиков. - А этого партизана проворонил. Это Гоша - ахунский чудик.
- Ладно, старик, не расстраивайся, - произнес Кислов. - Похоже, это судьба. Ну какой из него насильник? Тоже мне диверсанта нашли. Думаешь, зачем Вавилова пригласили? Раскрутить момент - мол на благодетеля произведено покушение. Им, благодетелям, лишняя шумиха только на руку. Но, заметь, в дом не пустили. Много там излишеств капитализма?
- Ох, много, - ответил Новиков.
- Сейчас каждая шишка на ровном месте норовит в историю вляпаться - лишь бы по ящику показали, - сказал Кислов. - Ну уж а если дело касается покушения, так даже заплатить готовы. Типа: ну убейте меня, пожалуйста, только не до смерти.
После этого он вынул из холодильника пару бутылок баварского пива, сваренного в славной Казани, разогрел в микроволновке беляши, сработанные местной фабрикой-кухней, и они понемногу, кусочек за кусочком, глоточек за глоточком, отвлеклись от грустного. Между прочим, и пиво оказалось неплохим, и в беляшах, похоже, было мясо.
В восемь вечера, когда они уже одурели от шахмат, пришел ответ из Нижнего, что существующими программами расшифровать текст невозможно. Скорее всего, намеренно внесена ошибка, да не простая, а многоступенчатая.
Друзья переглянулись.
- Компьютера в кабинете не было? - спросил Кислов. - Или ноутбука?
- Ничего похожего, - ответил Новиков. - Кроме телефона никакой техники.
- Но он же эту галиматью прочитал, - сказал Кислов. - Значит, возит с собой ноутбук. Вот бы где покопаться.
Новиков подошел к распахнутому настежь окну. На улице благодать, теплынь, малышня разгуливает в одних трусишках, в беседке голые по пояс мужики, смачно впечатывая в облупленный стол костяшки, режутся в козла. Говорок у них при этом сочный, юморной, с матерком. Как правильно: юморной матерок или матерный юморок? Козел и вот этот самый юморок плавно перетекли из советского времени в новый не пойми какой режим, когда всё можно, но ничего нельзя, потому что денег нету. Они, костяшки, и этот режим переживут, только этих мужиков уже не будет, будут другие.
- Жаль, - сказал Новиков. - Ну, я пошел.
- Поаккуратнее, - предупредил Кислов. - Ты на крючке.
- Ты, скорее всего, тоже, - ответил Новиков.
- Возможно, - согласился Кислов, закрывая окно. - Нужно быть ослом, чтобы не увидеть, к кому ты, старикан, шастаешь. Тем более что сейчас мы выйдем вместе...