— Полагаю… полагаю… Полагаю, что мы увидимся с вами за ужином.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, а потом наклонился и взял ее лицо в ладони.
— И после ужина тоже, — проговорил он и подарил ей долгий и нежный поцелуй.
Эви почувствовала, что на сердце у нее полегчало, а кровь вновь заиграла в жилах.
После ужина. Он придет к ней снова. Значит, этот раз будет не единственным. И не последним.
Она улыбалась довольно-таки глупо, следует признать, когда он наконец оторвался от нее.
— Прилягте, — вновь настойчиво посоветовал он. — И отдохните.
Не видя причины возражать, Эви последовала его совету. Она уже почти заснула, как вдруг в голову ей пришла неожиданная мысль. Сонно приоткрыв глаза, она увидела, что Мак-Алистер уже взялся за ручку двери.
— Мак-Алистер?
Он повернулся.
— Что случилось?
— А Бернеттов так и не нашли?
— Нет. Не нашли.
Если бы она не была такой уставшей, то непременно заметила, что он заколебался, прежде чем ответить. Но Эви закрыла глаза и уснула.
Мак-Алистер еще несколько минут постоял у двери, глядя, как мерно вздымается грудь Эви, и чувствуя стеснение в собственной.
В сердце у него не нашлось места сожалению о том, что они только что сделали. Он не мог позволить собственному стыду омрачить самый большой и чистый подарок, который когда-либо получал в жизни.
Но его беспокоило собственное отношение к этому подарку. Он готов был умереть за него. И только что он солгал Эви. Всего через несколько минут после того, как она отдала ему свою невинность, а он рассказал ей кое-что о своем прошлом, что было известно только членам его семьи, не успев отойти от нее на несколько шагов, он солгал.
Он сделал это инстинктивно — чтобы защитить ее и себя, — но это не меняло того простого факта, что ложь все-таки прозвучала. Скоро, совсем скоро наступит такой день, когда он расскажет ей обо всем и станет умолять о прощении.
Люди, которых мистер Карвилль отправил на поиски, не нашли мистера Бернетта.
Зато его отыскал он сам.
Эви проснулась в прекрасном настроении. Ей снился Мак-Алистер: его редкая улыбка, еще более редкий смех и те два фантастических часа, которые они провели вместе в ее постели. Она перевернулась на спину и лениво потянулась. Боль и жжение в теле стали для нее еще одним приятным напоминанием о том, как она провела сегодняшний полдень и как надеялась провести и наступающую ночь.
Разумеется, вопрос о том, какими будут ее следующие дни и ночи, оставался открытым. Ведь когда-нибудь ей непременно придется уехать из коттеджа. И что тогда? Станет ли это концом их романа? Это, конечно, лучше, чем «первый, последний и единственный раз», о чем она беспокоилась совсем недавно, вот только этого ли она хочет?