После представления, выйдя на улицу, стали обсуждать увиденное. Их взгляды полностью совпали. Но Арина заметила, что невозможно создать сильный образ без применения некоторых приёмов, принятия на веру некоторых условностей.
– … так, через точку, не лежащую на данной прямой, нельзя провести более одной прямой, параллельной данной. Однако стоит нанести на обычной эвклидовой плоскости круг и начать рассматривать лишь его внутренность, исключив из рассмотрения окружность и внележащую область, то можно убедиться, что положение о возможности проведения через одну точку двух параллельных к третьей прямых выполняется. Таким образом, характер отграниченности пространства позволяет обычные отношения на театральной сцене рассматривать как модель чего-то возвышенного и преувеличенно романтического.
Театр остался у них позади по правую руку, слева был парк Центральной набережной, прямо перед ними – проезжая часть улицы Чуйкова. Это место было равноудалено от их домов. Арине нужно было направо, Иосифу Григорьевичу – налево. Когда переходили дорогу, он умышленно взял немного влево, и Арина последовала за ним. И они, взойдя на тротуар, пошли по направлению его дома. Всё произошло самым естественным образом. Она взяла его под руку:
– … знаешь, я думала обо всём, что происходит…
* * *
Утром, к завтраку, Арина вышла одевшись и накрасившись. Иосиф Григорьевич, возившийся с бутербродами, удивленно сказал:
– Что за официоз?! Я там приготовил халат.
Она немного смутилась:
– Ну… я как бы оделась…
Он долго ждал эту ночь, готовился к этому событию, и хотел поговорить о том, что между ними произошло, но макияж и вечернее платье направили разговор в другое русло. Заговорили о делах.
– Мне тут один… знакомец… направил на путь истинный, – Иосиф Григорьевич пододвинул ей поближе тарелку с бутербродами, щедро намазанными крупнозернистой красной икрой. – Угощайся!
И налил себе чай из заварочного чайника. Перед Ариной стояла чашка каппучино.
– Говорит, разбрелось моё стадо. А ведь правда, я как устроился к Рустэму, забросил все свои дела. Никто ко мне не ходит, передачки не носит. Высокая зарплата расслабляет.
Надкусив бутерброд, Арина довольным голосом протянула:
– М-м-м… какая вкуснятина! Нежнейшая икра! Либо′ не из магазина, через закрытые каналы?
– А, это один служивый, хороший друг с Дальнего Востока привёз, приезжал надысь…
Он осёкся, заметив её реакцию. Она чуть заметно поджала губы и отложила бутерброд. Некоторое время длилось неловкое молчание. Оба одновременно подумали, как же хорошо быть молодыми, начинать отношения с чистого листа, когда ещё нет рядом никаких теней и груз прошлых лет не отягощает память. И одновременно улыбнулись: