Он подсказал выход: сыграть на расхождении между законодательством и естественной логикой человека – носителя русского языка. Термины законодательства, а точнее, стоящие за ними понятия, отличаются от слов русского языка и связанными с ними представлениями. Термин «оскорбление» понимается в языке законодательства не так, как в обычной речи. В статье 130 УК РФ говорится, что оскорбление – это «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Тут присутствуют два признака: а) направленность на унижение чести и достоинства и б) неприличная форма. Предполагается еще один признак, в статье явно не указанный, – это умышленный характер деяния.
Таким образом, понятие унижения чести и достоинства субъективно и юридически точно неопределимо. Трудно, хотя и возможно установить умышленность оскорбления. И, наконец, столь же туманно понятие «неприличной формы».
Умышленность оскорбления отмечается также в комментариях к УК: «Субъективная сторона данного преступления может быть выражена лишь в прямом умысле. Виновный осознаёт, что совершает действия, унижающие честь и достоинство другого человека, и желает совершить эти действия».
Рогозин попросил конкретно воспроизвести разговор с Софьей Интраллигатор. Андрей подробно рассказал – описал монументальную фигуру журналистки, растянутые на этом монументе розовые одеяния, и набросал на листке то, что помнил из своих слов:
«Меня раздражает ваша розовая кофточка, ваши сиськи, и ваш диктофон. Мне по хую, что вы напишете в статье, так же как и вы. Я не люблю непрофессионалов, непрофессионалам тут делать нечего. Надо сначала разобраться в вопросе, потом являться к серьёзным людям; а не так как вы – вчера у подворотни, а сегодня здесь, в офисе солидной компании. Пизда. Тупая жирная пизда. Хорошо, что не в тебе (реплика в ответ на замечание: «Вы явно не в себе»)».
– Так ты прямо назвал её «пиздой», а потом добавил «тупая жирная пизда»? – уточнил Рогозин.
– Нет, она презрительно назвала меня «звездой», типа я слишком высокого о себе мнения, а я перфразировал: «ага, пизда». А потом негромко в сторону: «тупая жирная пизда». То есть здесь выглядело сомнительно, говорил я это ей, или же просто так, безотносительно данного случая, вне контекста беседы.
– Получается, ты впрямую не говорил ей: «Вы, Софья Интраллигатор – пизда, тупая жирная пизда?»
– Нет, впрямую я не называл её пиздой, тупой жирной пиздой. Но она всё равно разозлилась, тупая жирная пизда – так что офис озарился светом оскала её физиономии лица.
Рогозин облегченно вздохнул: