Зато события в Кенте едва не приняли для них более серьезный оборот. Граф Эсташ Булонский, без особого энтузиазма принявший участие в экспедиции в Британию, хотя и получил после сражения при Гастингсе большие земельные владения в Англии, однако, рассорившись с Вильгельмом, еще осенью 1066 года вернулся на континент. Амбициозный, но слабовольный человек, гордый своим происхождением (его род восходил к самому Карлу Великому!), он питал к победоносному нормандцу смешанное чувство зависти и злобы. Видимо, он давно уже стремился завладеть Дувром, обладание которым вместе с Булонью сделало бы его хозяином Ла-Манша, что позволило бы ему извлекать огромную выгоду от коммерческого судоходства. Некоторые представители местной кентской знати догадывались о его амбициозных намерениях и готовы были участвовать в их реализации. Они и предложили ему в отсутствие короля захватить Дувр. Ситуация благоприятствовала заговорщикам. Волнения, спровоцированные на территориях к северу от Темзы, вынудили Одо из Байё отправиться туда с большей частью своего войска для проведения карательной экспедиции. Ближайшей же ночью после его ухода Эсташ пересек Ла-Манш, приведя с собой целую флотилию с отборным воинством. Высадившись, он овладел городом, окрестности которого находились под контролем вооруженных англосаксов. Не дожидаясь подмоги с их стороны, он окружил городскую цитадель, рассчитывая на фактор внезапности. Однако, вопреки его ожиданию, нормандский гарнизон держался молодцом. Осажденные предприняли вылазку, предварительно распустив слух, что Одо неожиданно вернулся. Обескураженный Эсташ дал приказ срочно возвращаться на суда. Слишком поздно! Большая часть его людей, обратившись в беспорядочное бегство (спасайся, кто может!), погибла, спускаясь с обрывистой скалы, на которой стояла цитадель. Что же до англосаксов, то и они бросились врассыпную, а нормандцы были слишком малочисленны, чтобы преследовать их.
серьезных последствий. Он решил отправиться на противоположный берег Ла-Манша лишь поздней осенью, оставив Нормандию на попечении Матильды и старшего сына Роберта. Он брал с собой Роже де Бомона, видимо, ощущая потребность в советах этого мудрого старца. Ему казалось, что угроза вторжения датчан в Англию приобретает более отчетливые очертания, и он собирался лично парировать ее. Не исключено, что дошли до него и вести о маневрах семейства покойного Гарольда. 6 декабря он вышел в море из пустынного тогда устья небольшой реки Деппы, где сейчас стоит город Дьепп, причалив на следующий день к Уинчелси. Ситуация представлялась ему настолько не блестящей, что он согласился даже продать вакантную должность эрла Берниции, северной области Нортумбрии, англосаксу Госпатрику, уверявшему, что имеет на нее определенные права. Вильгельм на время отказался от намерения продвигаться на территории к северу от реки Хамбер, предпочитая заняться освоением центральных, восточных и южных регионов. Ассамблея, собравшаяся на Рождество в Вестминстере, на равных объединила в своем составе нормандцев и англосаксов. Зрелище этого единения порождало ощущение, что беспорядки, которыми ознаменовался уходящий год, были последними отголосками затухавшего сопротивления.