У Покровских ворот играла музыка, толпился народ, было много детей с надувными игрушками и воздушными шариками. Пахло свежей выпечкой. «Вот он – настоящий дух праздника», – улыбнувшись, подумала Саша.
У нее дома никогда так не пахло. Разве в Губернском городе, в палатах мэра… Повар Таисия Николаева пекла потрясающие пирожки и булочки с корицей. Только Саша с Ольгой, опасаясь за фигуру, не часто пробовали их. Такая уж штука жизнь, не того боишься, так другого… Саша засмеялась. Так странно легко было у нее на душе, и праздник чувствовался в самом деле. Хотя что это за праздник – День города?
Так или иначе, но улыбка, временами рассеянная, а порой кокетливая и лучезарная, в тот день не покидала ее лица. Саша вспомнила даже, как улыбалась она в Губернском городе – это была летучая и чуть надменная улыбка королевы, специально отрепетированная перед зеркалом. Легкое движение мускулов лица превратит вас в королеву! Улыбка, в сущности, не стоит ничего. Но было время – некоторые дорого дали бы за одну ее улыбку.
Саша без грусти вспомнила об этом времени. Ее жизнь была, несомненно, насыщенной и яркой. Всем известно, что яркость часто достигается контрастностью. А ее жизнь – бесконечная смена очень хорошего и очень плохого, ее жизнь – это сплошной контраст. Саша почувствовала вдруг волну теплой благодарности к жизни…
На углу Сретенского бульвара и Сретенки ее ждал автобус с экскурсантами. Она пришла чуть позже назначенного, на две-три минуты – не больше, но неожиданно почувствовала себя слегка виноватой и улыбнулась своим подопечным приветливой, слегка извиняющийся улыбкой.
– Сегодня мы с вами поговорим о Сретенке и прилегающих к ней переулках. Квартал между Сретенкой и Трубной – место в Москве совершенно особое… В самом конце XIX века городские власти озаботились так называемой валоризацией нищего и грязного района красных фонарей. Центр все-таки, неудобно – стали застраивать переулки доходными домами средней руки, по ходу давая им новые, более благозвучные названия. Сумников стал Пушкаревым, Мясной – Последним. Однако район продолжал оставаться захолустным. Сретенка, как театральная кулиса, ловко скрывала облезлость своих окраин и избежала реконструкции даже в сталинские годы, а ведь была частью парадной дороги к ВСХВ. По какой-то странной логике полностью перестроили более далекие Мещанские улицы, а здесь появилось только несколько скромных домов (например, Печатников, 9), стиль которых можно назвать «севастопольским»: дома таких серий практически не встречаются в Москве, зато их полно на юге бывшего Советского Союза.