И фигурка, между прочим, что надо. Вот только шрамы на руках, шее и груди… А впрочем, и с ними за такую симпатягу неплохо заплатят.
М-да, хороша, стерва! Были бы деньги — купил бы себе такую. Да, вот именно такую бы и купил.
Но таких денег у него нет. И заработает он их еще не скоро.
Борис заметил, как побелели тонкие пальцы, вцепившиеся в железные прутья. Спохватился. Вообще-то подпускать буйных к решетке вплотную запрещалось.
— Эй! — крикнул Борис. — Ну-ка, назад! Живо!
Но девчонке было наплевать на хэдхантерские правила. Она не моргая смотрела на конвоира.
«Змея!» — передернуло Бориса.
— Это ведь ты меня подстрелил, а, пятнистый? — обратилась к нему дикая. Голос был негромкий и приятный. Ласковый почти.
Она улыбалась. Так, как будто хотела его сожрать. Отчетливо белели ровные зубки (редкость вообще-то для диких, за такие зубки любой покупатель с ходу накинет полцены), заиграли ямочки на щеках.
— Ну, я, — буркнул Борис.
И прикусил язык. Вступать в разговор с тресами охраннику-контролеру не положено.
— Отойди от решетки, — посоветовал он. — Разряд словишь.
На пульте контроллера имелась кнопка, позволяющая влегкую выполнить эту угрозу. На внутренней двери висела предупреждающая табличка, которую дикая не могла не видеть.
Пленница, однако, и не подумала отходить.
— И что, много ли ты на мне заработал? Какую подачку кинули тебе командиры?
Борису этот разговор не нравится. Да и вообще обидно слушать такое. Ничего ведь он на своем первом тресе не заработал. Ухо аннулировал его баллы за стычку с Гвоздем.
— Отойди, говорю! — прохрипел Борис.
Конечно, он мог бы пустить ток на решетку сразу, без разговоров — Гвоздь, наверное, именно так бы и сделал, но…
Какое-то «но» ему мешало. Не хотелось почему-то шарахать чернявую разрядом. Не было в этом пока необходимости. Девчонка и так уже настрадалась.
— Ты ведь у них новичок, да? Салага? — Она блеснула глазами. — Суетишься, дергаешься, говоришь много.
— Пасть закрой!
Чернявая перестала улыбаться.
— Я тебя убью, пятнистый, — вдруг тихо, но отчетливо, с грудным придыханием произнесла она. Сказала так, как иные экзальтированные барышни шепчут своему избраннику признание в любви.
— Чего? — опешил Борис. Такая заява! Оч-чень неожиданно…
— Убью, говорю, тебя. Потом. Земля круглая, пятнистый, а мир тесен. Когда-нибудь мы с тобой встретимся так, что решетки между нами не будет.
Ну надо же, какой пафос и какая уверенность! Девчонка, брошенная в тресовозку, грозит расправой хэдхантеру…
— Для такой встречи тебе нужно сначала освободиться, — усмехнулся Борис. — Как минимум…