— А на «Л» у тебя есть Любимый Котик. Что за Любимый Котик?
Вот это номер! Так меня проверять! Разве затем мы живем вместе, чтобы все время быть под контролем? Любимый Котик? Понятия не имею.
— Зачем ты роешься в моих личных вещах. — Я решила, что пора вспылить. — Остапко может быть на букву...
— Нет ее! Понимаешь! Нет и нет. Ни на одну букву. Зато масса всяческих сокращений, например, Шимон Г. Это кто?
— Послушай, не могу с тобой сейчас говорить, я на работе, пойми, ради Бога!
— А Граф? — У Адама был приступ любознательности. — Это тот, что по кошачьим яйцам?
И тут я вдруг вспомнила: Остапко — на букву «Е», потому что зовут ее Ева, и я наверняка не записала ее фамилию, чтобы не спутать с другими Евами!
Конечно, я оказалась права. Адам вздохнул и продиктовал мне номер.
— Какая-то неразбериха у тебя в этой книжке, — заключил он.
Ну уж простите! Неразбериха — у меня?! Я-то точно знаю, что у меня где! Достаточно немного поднапрячься. Когда-то я пыталась навести порядок. Потом ничего не могла найти! Он там в свое удовольствие стрижет травку возле домика, лежит на солнышке и еще делает мне замечания — вот они, мужики! Точь-в-точь как моя мама. Или мой отец! Они тоже считают, что у меня во всем кавардак.
Он положил трубку, а я позвонила Еве Остапко. Мы договорились на четыре. А теперь, делать нечего, надо приниматься за работу: проверить, какая медицинская комиссия будет рассматривать заявление родителей отчаявшегося Роберта Г. из Пруща, который совершенно непригоден для армии, дескать, дорогая редакция, помогите нам как-нибудь!
Я тут же позвонила Адаму, чтобы он дал мне телефон геодезиста, — может, удастся переговорить насчет плана участка. Геодезист — на «У» — «Управа». Он готов был срочно подготовить план, но завтра собрался в отпуск, а потому чертеж надо забрать сегодня. И я позвонила Адаму, чтобы тот сел в машину и съездил за чертовым планом. А заодно купил продукты. Я прекрасно знаю, что он слоняется без дела по дому, прикидываясь, будто занят делом, так ведь и я в конце концов не сижу сложа руки!
До встречи с Остапко оставалось полтора часа, а я не знала, на что их убить. Передо мной кучка писем, начала их просматривать.
Дорогая редакция!
Я всю душу вкладываю в полы, но муж этого не ценит. И на работе обо мне сложилось ложное мнение. Вот, к примеру, однажды, случилось это в понедельник, помню, как сейчас, потому что до вечера в воскресенье...
Нет, все это бессмысленно. Лучше работать дома, в редакции все отвлекает внимание. Этот вечно трезвонящий телефон! И разговоры, да и вообще! Тем более что я здесь одна, и не с кем даже перекинуться словом. Никаких условий для работы. Может быть, заскочить к мамочке? Я как-то по-дурацки договорилась с Евой — весь день потерян, а Адам один сидит себе посиживает в домике — ему там хорошо.