Пёсий остров (Мёрк) - страница 170

— Уверен, что Якоб Шталь с супругой выбрали бы то же самое, — говорит он. — Чтобы их никто никогда не нашел. Тогда их бы сейчас не донимали журналисты. Они бы сидели в вашем уютном лесу, играли с медведями.

Корни жидких волос на голове Стэна холодеют. Он все еще улыбается, но уже знает, что в конце этого разговора его ждет смерть.

— Я… Абавен, умоляю…

Ресторатор качает головой, с отвращением взирая на эту смесь жадности и некомпетентности.

— Ты помнишь про мой парадокс, Стэнли? О том, что мое имя одновременно значит «защитник» и «мясник»? И о том, что мне каждое утро приходится выбирать заново, кем быть? Так вот, похоже, я нашел ответ. И я позвал тебя сюда, чтобы рассказать об этом.

Стэн начинает пятиться по заледеневшему асфальту и чуть не падает. Он жалобно хнычет:

— Я сделал все, как вы просили. Правда. Давайте я просто исчезну. Уеду отсюда. Ладно? Сегодня же.

Абавен не слышит, что ему говорит Стэн. Адвокат для него теперь не более чем воспоминание.

— Видишь ли, мясник и защитник неразделимы. Единственный возможный выбор — признать, что они одно. Их не разлучить. Как брата и сестру. Как мужа и жену. Запомни это, Стэнли, — изрекает он и, подойдя к адвокату, стучит по его потному лбу. — Хорошенько запомни.

Затем Абавен достает из кармана ключи от машины, возвращается к своему «кадиллаку», заводит его и выезжает с парковки. Вскоре его машина теряется в рождественской пробке.

Стэн ждет выстрелов. Но их нет. Он смеется с облегчением, чувствуя, как начинает замерзать выступившая на лице влага. Он спешит к своей машине.

Пули настигают его со спины, с той стороны дороги.

Он не успевает ничего почувствовать.

Его последняя мысль — о русских красотках, которые хихикают и зазывают его в постель.

Вилли

Русалка теперь живет в чужой шкуре.

Она долбила цепь плоскодонки почти час, прежде чем сдаться. Только распугала бескрылых птиц, которым не суждено сбежать с Пёсьего острова. Они просто смотрели на девушку в черном, хлопая бесполезными отростками.

И тогда Вилли увидела полицейский катер, подмигивающий луне бликами на лобовом стекле. Она пошла к нему вброд, обернувшись лишь однажды. Видимо, где-то на острове полыхал пожар, потому что искры тянулись к небу, как бездомные духи. Два выстрела послышались издалека. Она подумала о своей прежней жизни, покидающей ее, как падающая звезда. Она больше не будет ничьим ангелом смерти.

Вилли вскарабкалась на борт, повернула оставленный в зажигании ключ и отправилась на юго-восток. Синт-Маартен — более подходящее место, чем Ангилья, там полиция не будет ее искать. Используя бортовой навигатор, она избегала встречи с другими судами, придерживаясь небольшой глубины, где катер мог плыть, ни с кем не встречаясь. Ее спутниками были только пеликаны с таким черным оперением, как будто их обмакнули в нефть. Едва различив белые здания на берегу, она спрыгнула с катера и поплыла. Океан шептал ее имя, и она отвечала ему. Ее накрыло доселе незнакомое ощущение, о котором она раньше только слышала. Она чувствовала себя счастливой — от головы до кончиков пальцев ног.