— Вы не понимаете! — сквозь слезы выкрикивает Пенни, цепляясь за синий шерстяной рукав Лоры. — Они договаривались заставить Авраама дать им денег. Я это сама слышала! И ничего не сказала Якобу, потому что мне было страшно. Миссис Шталь, я не знаю, что делать! Скажите, что мне теперь делать?
Манни, ах ты жадный ублюдок, думает Лора, пока Пенни захлебывается рыданиями. Женщины сидят на полу еще долго, пока всхлипы не сменяются тишиной.
Снаружи у путевых рабочих заканчивается смена. Почти два часа ночи. Машинист серебристого поезда линии М рад видеть перед собой пустые пути, и поезд проносится мимо на полном ходу, в последний раз сотрясая картину с Гималаями.
Если бы вы стояли там, где сейчас стоит бригадир, маша вслед поезду, вы бы заметили зеленый «кадиллак», совсем новый, без номеров. С такой высоты вы бы не смогли разглядеть водителя, пока он не высунулся из окна, чтобы прикурить вонючую сигарету «Новость». В этот момент вы бы успели увидеть, что это долговязый мужчина, одетый в темно-коричневый костюм.
Впрочем, ночью цвета обманчивы.
Надвигается циклон.
Он зародился накануне, когда небеса всосали горячий пар через трубочку где-то в Южной Атлантике. Низкое давление нарастало в брюхе шторма, который двигался на север в поисках пищи, — и вот он нашел «Гдыню», подкрался к ней без предупреждения и принялся раскачивать из стороны в сторону, как школьный хулиган.
Якоб уже дольше часа зовет на помощь, что может показаться странным: зачем приговоренный к смерти торопит свою гибель? Но иллюминатор давно треснул, и теперь в трюм затекает вода, которая уже поднялась до щиколоток и источает смрад. Двигатели гудят так яростно, будто вот-вот развалятся на части.
Девушка хватает Якоба за здоровую руку раньше, чем он замечает, что она зашла. На ее бедре по-прежнему висит пистолет, но она, похоже, забыла про него. Она оглядывается через плечо, и Якоб замечает татуировку: черный самурай с устрашающим лицом выглядывает из-под ворота ее футболки.
— У тебя с рукой совсем плохо? — спрашивает она озабоченно, словно врач, и, не дожидаясь ответа, продолжает: — Ты можешь плавать?
— Моя жена здесь? — спрашивает Якоб вместо ответа. — Есть на борту женщина?
Девушка морщится, как будто пленник неудачно пошутил.
— Так можешь или нет?
Да я бы с двумя переломанными руками сейчас уплыл, думает Якоб и отвечает:
— Да, могу.
— А язык за зубами держать умеешь? — не меняя тона, спрашивает она.
— Да.
Слабая искорка надежды на спасение вспыхивает в сознании Якоба. И Лора, может быть, в безопасности! Снизу доносится звук падающих и бьющихся тарелок.