Гнат махнул рукой, откинулся на спинку стула, вытянул ноги. Лицо его словно оплыло, глаза потухли, уголки рта опустились.
Он очень устал. Он был нездоров.
— Где ты это слышал? — тихо спросил Яр, неожиданно для себя переходя на «ты».
— Слышал? — Гнат хмыкнул. — Я сам додумался до этого. Когда отлеживался в подвале одного дома. У меня не было ни комми, ни медийного центра — ничего не было. Мне нечего было читать, мне не с кем было поговорить, нечего было слушать или смотреть — и тогда я стал разговаривать с собой. И вдруг открыл, что могу развлекаться сам: размышляя, думая.
— Но история не кончилась, — неуверенно возразил Яр. — Ведь мы живем. Человечество по-прежнему существует.
— Возможно, это был не предохранитель, а переключатель, — помолчав, сказал Гнат. — Но я не вижу большой разницы… Позвони жене. Отмени встречу. И не вздумай хитрить — если что-то покажется мне подозрительным, я тут же перережу тебе глотку.
Яр дернул головой и подавился плохо пережеванным куском мяса.
* * *
Разговор получился недолгий.
— Привет. Это я.
— Наконец-то! Я места себе не нахожу! Опять не могла до тебя дозвониться! И журнал твой пуст!
— Я отключал комми.
— Зачем?
— Он не работал.
— У тебя что, нет другого?
— Где-то валяется. Но надо искать.
— Я не понимаю, что с тобой происходит, дорогой. У тебя какие-то проблемы?
— Нет-нет. Все хорошо, не волнуйся. Мне просто надо немного отдохнуть. Мы не сможем завтра встретиться.
— Что?
— Я буду очень занят. Завтра я не могу. Никак не могу.
— Занят? Как это? Чем?
— Извини.
— Я не понимаю, что ты говоришь. Я должна тебя увидеть! Нам надо поговорить!
— Давай немного позже. Через несколько дней. Я свяжусь с тобой.
— Ты не один? Ты сейчас не один? Покажи мне комнату!
— Я… Я один…
— Покажи немедленно!
— Извини, я не могу больше разговаривать. Мне надо идти.
Яр выключил комми.
Холодная острая сталь соскользнула с его шеи.
* * *
На следующий день незадолго до обеда Гнат вновь отвел хозяина квартиры в ванную комнату и примотал его к стулу.
— Минут двадцать посиди спокойно, — сказал он, проверяя надежность клейких пут. — Мне надо поболтать с одним человеком. Ты не будешь против, если я воспользуюсь кое-какой твоей техникой?
Яр осторожной мимикой показал, что он не то чтобы «за», но, учитывая сложившиеся обстоятельства, то, в общем-то, не против…
— И помолчи пока, — затыкая рот пленника полотенцем, велел Гнат. Он открыл воду, включил музыку и притворил дверь. Теперь Яр не мог слышать, что происходит в других комнатах квартиры.
Двадцать тоскливых минут показались ему вечностью. Потому возвратившегося Гната он встретил почти как избавителя. Сам языком вытолкнул изо рта мокрое от слюны полотенце, подвигал челюстью, поинтересовался: