За его речью послышались возгласы, восклицания из других машин, а солдаты той, в которой он ехал, выразили ему свое одобрение. Рахикайнен с горечью сказал:
– Нас увозят ночью. И на дороге ни одной девушки.
Грузовик свернул на шоссе, над которым стояли тучи пыли, поднятой впереди идущими машинами. Сквозь рокот моторов до них доносилась песня:
И мы большего счастья не знаем,
Чем родную страну защищать…
Светлые лучи утреннего солнца озаряли растущие у шоссе деревья и золотили клубы пыли, через которую одна за другой проезжали машины с воодушевленной молодежью.
I
Малоезженый проселок – собственно, лишь две колесные колеи, – извиваясь, проходил через глухой еловый лес. Справа и слева от него стояли палатки, возле которых суетились солдаты. Перед каждой палаткой в выкопанной в земле яме горел костер, в пламени костров мирно грелись солдатские котелки.
Палатки были поставлены вчера вечером, и солдаты на некоторое время притихли, так как дежурный унтер- офицер при обходе предупредил:
– Чтоб никакого шума. До границы от силы два километра.
К этой мысли скоро привыкли, но все же отныне в людях можно было заметить особую сдержанность. Правда, за неимением другого дела они весь день играли в карты, но можно было увидеть и таких, которые тихо сидели у костра и, поглощенные своими мыслями, глядели в огонь. Если случалось что-нибудь сказать, то говорили вполголоса – предосторожность, казавшаяся несколько комичной, если принять во внимание, что солдаты рубили лес на дрова и удары топора на километры разносились окрест.
Прошло уже более двух недель с того дня, как батальон покинул бывшее пожарище. Запыленных и с затекшими ногами солдат выгрузили на обочину. Потом их разместили в палатках, и там они мало-помалу осознали всю серьезность положения. Магазины были набиты патронами, а подразделения доведены до состава военного времени – все это неопровержимо свидетельствовало о том, что идет настоящая подготовка к войне. Затем они услышали, что Германия «в целях предотвращения нападения со стороны России» сама напала на нее. «Этот бродяга из Германии» двинулся-таки в поход, и теперь оставалось только ожидать, когда «за ним и наши потащатся». Так охарактеризовал ситуацию Лахтинен, но остальные не разделяли его точку зрения. Напротив, они скорее придерживались противоположного мнения: Германия свяжет такие большие силы русских, что финны легко разобьют все их соединения. Так уж велика сила мании величия.
Вчера вечером они пришли маршем к границе, свернули на эту лесную дорогу и стали здесь лагерем.