– Обшарить кусты! Там могут быть его дружки.
Однако других русских в кустах не обнаружили, и все опять собрались вокруг пленного, который стал как будто успокаиваться. Он по-прежнему стоял, подняв дрожащие руки над головой, и силился улыбнуться какой-то кривой улыбкой. Он словно взывал к человеку в человеке, к тому, что было скрыто за маской солдата, словно хотел сказать: «Не причиняйте мне зла. Улыбнемся и будем друзьями. Смотрите, я радуюсь вам, как будто мы встретились случайно, с самыми мирными намерениями».
Ему было лет тридцать. Лицо его носило отпечаток усталости, одет он был в зеленовато-серую гимнастерку и такого же цвета брюки с кожаными треугольными вставками на коленях. На ногах – ботинки со шнурками и черные обмотки.
– У него матерчатый пояс.
– Как видно, и у великой державы не густо со шмотками.
– Есть здесь другие товаритси?
Пленный покачал головой.
– Товаристи, товаритси? Понимай, понимай. Есть другие? Не понимай?
– Нет товарищей, – невнятно произнес русский.
– Есть у тебя оружие в кармане? Винтовка? Вот такая винтовка?
– Не спрашивай, это надо проверить. – Лехто стал шарить у пленного в карманах и достал у него из-за пазухи лимонку.
– Эге, старик! На что это тебе?
– Еще, чего доброго, взорвал бы нас вместе с собой.
– Этот не из таких, по нему видно, – сказал Коскела. – На подобные трюки решаются люди совсем другого сорта. Разумеется, у него могут быть гранаты, ведь у нас же они есть.
– Куда его?
– Наверное, надо доставить на командный пункт, – сказал Коскела и вопросительно оглядел своих солдат. – Кто пойдет?
– Я, – сказал Лехто. – Пошли… вон туда.
Он указал пленному направление, и тот зашагал неуверенно, словно опасаясь, что понял неправильно. Лехто шагал за ним следом, взяв приклад винтовки под мышку. Остальные, еще раз тщательно обшарив окрестности, стали возвращаться на свое старое место. Как только Лехто и пленный исчезли из виду, в той стороне, куда они ушли, раздался выстрел. За ним жуткий, отчаянный предсмертный вопль и снова выстрел. Взбудораженные, они бросились в ту сторону. Пленный лежал ничком на земле, Лехто извлекал из патронника стреляную гильзу.
– Что он сделал?
– Умер.
Губы Лехто были сжаты в узкую полоску.
– Он пытался бежать?
– Да.
Коскела искоса поглядел на Лехто и сказал не то чтобы неодобрительно, а как-то уклончиво:
– В этом не было необходимости. Он был не того сорта человек.
– Пусть их черт сортирует. – Лехто улыбнулся своей колючей улыбкой, той самой, которая всегда была им так неприятна.
– Ты застрелил его со спины. Он вовсе не пытался бежать.