— Мне, — подтвердил фон Гетц.
— Вы согласны, что с вашими документами вы это сделать не сможете?
— Полностью согласен.
— Так чего же вам еще нужно?! Вот вам документы. Забирайте их и поезжайте себе на Восточный фронт. Там вас точно никто искать не додумается.
— А Смолински?
— А что Смолински? — не понял Валленштейн.
— Куда девать обер-лейтенанта?
— Да никуда его девать не надо. Он тихо вернется к своему деду в Оре, а Оре — это не только горнолыжный курорт, но и такая глухомань… Он тихо-тихо отсидится там до конца войны, помогая своему деду чинить подъемник и флиртуя с отдыхающими девицами. Полноте, Конрад! Решайтесь! Мне кажется, это единственный выход и для вас, и для обер-лейтенанта. Ведь вы же хотите снова на фронт?
— Разумеется, хочу, но мне кажется…
Валленштейн не дал ему договорить. Он вернулся к Смолински и Коле.
— Господин обер-лейтенант, — торжественно обратился он к Смолински. — Я имею честь сделать вам официальное предложение заключить со мной сделку.
— Какую? — тупо вытаращился Смолински.
— Я покупаю у вас вашу форму и ваши документы. Назовите цену.
Смолински пьяно выкатил глаза, но произнести ничего не смог.
— Что вас так ошарашило? — настаивал Валленштейн. — Не верите собственному счастью? Повторяю, я хочу купить вашу форму и документы и гарантирую вам, что обер-лейтенант Смолински будет воевать на Восточном фронте до тех пор, пока не погибнет смертью храбрых или не вернется оттуда с победой. Назовите вашу цену и езжайте обратно в Оре.
— Вы хотите, чтобы вместо меня поехал вот этот господин? — Смолински мотнул головой в сторону фон Гетца.
— Лично я ничего не хочу, — рассудительно объяснил Валленштейн. — У меня в жизни все хорошо, и мне ничего менять не нужно. Вы хотите вернуться в Оре так, чтобы вам за это ничего не было, а мой друг хочет отправиться на Восточный фронт. Я просто предлагаю сделку, в которой я лишь посредник.
— Но он же не умеет летать!
— Это уже не ваше дело. Сорок тысяч крон вас устроит?
— Сколько?! — не поверил Смолински, — Со-рок ты-сяч?!
— Сорок тысяч, — подтвердил Валленштейн. — За вашу форму и документы и за то, чтобы вы до окончания войны носа не высовывали из своего Оре.
— Да вы что! — радостно залопотал Смолински. — Да за такие деньги!.. Да мне их на всю жизнь!.. Да я шагу не ступлю из Оре… Вот мои документы. Вот форма. Вот справка из госпиталя, вот…
— Погодите, — остановил его Валленштейн. — Вы галифе прямо здесь будете снимать? Может быть, вам удобнее будет переодеться в машине?
Валленштейн посмотрел по сторонам и метрах в ста обнаружил машину Мааруфа. Он махнул ему рукой, чтобы тот подъехал.