«Обе без сознания».
— Живы?
«Судя по данным датчиков жизнеобеспечения, живы».
— Что произошло?
Постепенно взгляд девушки стал более-менее осмысленным. Она дотянулась до пульта, с пятой попытки попала пальцем в сенсор отключения защиты пилота — броневые щитки уползли в пол. Частично — левый застрял, не пройдя и половины пути. Рубка все еще была залита красным почти все огоньки на пульте и контрольных панелях свидетельствуют о плачевном состоянии большей части систем корабля. Двигатель молчал. Скорее по привычке, чем в надежде увидеть что-нибудь обнадеживающее, Шелест запустила тестирование систем:
Маршевый двигатель — не отвечает;
ГР-привод — не отвечает;
Импеллеры: левый верхний, разрушение 100 %;
левый нижний — разрушение 72 %;
правый левый — исправен;
правый нижний — разрушение 13 %;
общая разбалансировка — 69 %;
Система дальней связи — разрушение 100 %;
Система ближней связи — разрушение 8 %;
Основная энергетическая установка — не отвечает;
Резервная энергетическая установка — исправна;
Система дальнего обнаружения — исправна;
Орудийная установка — исправна;
Ракетные установки: первая — исправна, боезапас 0;
вторая — исправна, боезапас 0;
третья — исправна, боезапас 0;
четвертая — разрушение 97 %, боезапас не определен;
пятая — не отвечает;
шестая — разрушение 91 %, боезапас 2;
Противометеоритная защита — разрушение 19 %;
Навигационная система — не отвечает;
Жизнеобеспечение: климат-контроль — не отвечает;
подача кислорода — мощность 91 % от расчетной;
система регенерации воздуха — разрушение 22 %;
утечка кислорода — 0,1027 мЗ/сек…
Одна за другой бежали по экрану строчки, свидетельствующие о том, что «Маргаритка», по сути, перестала существовать в качестве корабля. Сейчас это не более чем кусок металлолома, по невероятной случайности сохранивший относительную герметичность и благодаря этому способный некоторое время поддерживать жизнь людей. Не очень долго — утечка кислорода достаточно велика, и если не предпринять срочных мер, через несколько часов дышать здесь можно будет только тем, что останется в баллонах неприкосновенного запаса скафандров. То есть еще три часа… если на одного.
— Вот мы и отлетались… — вздохнула Катя, равнодушно просматривая данные. — Если бы мы были на станции, нас с тобой бы отремонтировали. Меня — док, тебя — Мастерсон. А так…
— У-у… — послышался стон со стороны штурманского кресла. — Го… господи, что это было?
— Снежка! Жива!
— Не уверена, — призналась Соболева. — Ощущение, как будто меня… Бортнавигатор, ты живой? Включи голосовой режим.