Прежде чем перейти к решительным и активным действиям, Лисецкий и Храповицкий тщательно изучили проблему и проконсультировались со сведущими людьми в столице. Дело обстояло так.
Покрышкин как руководитель, достигший пенсионного возраста, возглавлял организацию по контракту. Срок действия контракта составлял год и истек еще в августе. В настоящее время он не был продлен, но замены Покрышкину в Москве не искали и причиной задержки вполне могли оказаться обычные бюрократические проволочки.
В молодости Покрышкин начинал свою карьеру в Сибири вместе с Черномырдиным, который долгие годы возглавлял «Газпром» и после своего ухода в правительство оставил вместо себя своего ближайшего сподвижника Вихрова. Директором «Уральсктрансгаза» Покрышкина сделал тоже Черномырдин.
У оборотистых помощников Вихрова было немало претензий к Покрышкину. Производственные показатели у него были средние. В подведомственные ему территории он выбирался из Уральска редко и неохотно. Но главное — он ничего не желал понимать в коммерческих веяниях нового времени. И денег в Москву не возил и не отправлял. По-хорошему, его давно нужно было провожать на пенсию, но сделать это никто не решался, поскольку по «Газпрому» ходили слухи о юношеской дружбе Покрышкина с Черномырдиным. Соответствовали эти слухи действительности или их распускал сам Покрышкин — известно не было.
Перед губернатором и Храповицким было два пути. Первый заключался в бесконечных хождениях по московским кабинетам, встречах с крупными чиновниками и мелкими клерками, которые подчас решали сложные вопросы за своих боссов, в необходимости льстить, задабривать, поить, давать взятки, обещать, унижаться.
Второй путь лежал через переговоры с самим Покрышкиным, который, сознавая шаткость своего положения и перспективу ухода на пенсию, мог бы согласиться за приличную мзду и почетную должность добровольно отказаться от своего поста и рекомендовать на это место Храповицкого. Союзники решили начать с этого варианта.
Провести разговор вызвался губернатор. Он пригласил Покрышкина приехать к нему пятнадцатого сентября, в пятницу, в десять утра.
Покрышкин бодро вошел в просторный светлый кабинет Лисецкого. Лисецкий встретил его у входа, в галстуке, но без пиджака, подчеркнуто по-дружески.
— Что будешь пить, Иван Трофимыч? — ласково спросил губернатора. — Чай, кофе? А может, коньячку?
— Я бы чаю выпил. С лимоном, — отрывисто ответил Покрышкин.
Предложение хлопнуть с утра коньяку Покрышкина насторожило. С губернатором он встречался не часто, от Лисецкого не зависел, в друзья к нему не набивался и отношения с ним поддерживал только деловые. Причины своего вызова он не знал, но ничего хорошего от Лисецкого не ждал. Скорее всего, по его предположению, губернатору нужны были деньги для выборов. Много давать Покрышкин не собирался и потому с самого начала выбрал официальный тон, чтобы затруднить губернатору задачу.