— Он к нам тут из Москвы на пару дней прилетел. Вчера утром. Заводной, страх! Спасу нет. Только и знает, что игра да бабы. Да они, москвичи, все такие. Когда они работают — ума не приложу. Да в принципе, зачем им? Им бабки и так со всей страны везут. — Боня завистливо вздохнул и закончил: — Ночь еще мне с ним отмучиться. А завтра — в аэропорт и отсыпаться.
— Дай-ка нам, солнышко, коньячку, — обратился он к пухлой барменше с недовольным лицом. — Капель по пятьдесят. И лимончика.
— Еще что-нибудь надо? — осведомилась барменша.
— Ага! — кивнул Боня. — Номер телефона своего притарань, глядишь, пригодится. У меня завтра день свободный. Да шучу я, шучу! Вот уставилась, а! Сразу, что ль, влюбилась?
Барменша, фыркнув, отошла, всем своим видом выражая возмущение.
— Размечталась, плюшка толстая, — вслед ей бросил Боня, впрочем, несколько понизив голос. — Нужна ты мне!
Пухлая барменша принесла коньяк и, не глядя на нас, поставила на стойку. Боня сначала хлопнул свою рюмку за меня, а потом выпил мою «за себя».
— Ты неси еще! Неси, не стой, — бросил Боня барменше. — Видишь, я выпил, значит, новую ставь. Так вот и воспитываю народ с утра до вечера, — посетовал он. — Учу хорошим манерам.
Я понимающе кивнул.
— Мы сейчас серьезными делами занимаемся, — важно проговорил Боня, отирая усы и жуя лимон. — Реальным сектором экономики.
— Каким сектором? — недоверчиво переспросил я, гадая, где Боня мог выучить такие слова.
— Реальным, — небрежно пояснил Боня. — Заводы, там, покупаем, пароходы. Короче, фигню всякую. Производство развиваем. Кому-то надо этим заниматься. В стране-то хрен знает что делается! На нас одна надежда. Тебе, кстати, свинокомплекс не нужен? В Болотовке. А чего нет-то? Вам с Храповицким не все равно, куда бабки засаживать? А свиньи, между прочим, благородное дело. Хрюкают. Мясо там дают. Молоко. Тьфу, черт, заболтался! Молоко же коровы дают. Да я, слышь, на двух работах теперь вкалываю. Не высыпаюсь. В администрации президента числюсь. Да и еще и здесь, само собой.
— Какого президента? — спросил я, не поспевая за резвым ходом Бониной мысли.
— Здрассьте! — передразнил меня Боня. — Чай, у нас один президент. Борис Николаевич. И линия у нас одна. Генеральная. Реформы, там. Демократия.
Он порылся в карманах, достал нарядное удостоверение и протянул мне. Обложка была из дорогой кожи, с гербом. Внутри была цветная фотография Бони, с печатью администрации президента. Каллиграфическая надпись сообщала, что он является заместителем начальника какого-то отдела. Какого отдела, я не успел прочитать. Боня забрал удостоверение назад и сунул в карман.