В его захватывающем выступлении было лишь два недостатка: превышение регламента и то, что оно не имело никакого отношения к действительности. Само собой, все это понимали.
— У этого проекта нет альтернативы! — с нажимом завершил губернатор и обвел глазами депутатов.
Раздались воодушевленные демократические аплодисменты и негодующее коммунистическое шиканье. Определить, в какую сторону склоняется чаша весов, по этой реакции было затруднительно.
— А каков общий обтаем финансирования? — раздался скрипучий голос кого-то из коммунистов.
— Все данные есть в документах! — сурово отрезал Лисецкий, сводя брови на переносице. — Вы получили их заранее и должны были прочитать. Плохо, что у народных депутатов не нашлось времени подумать о сельчанах, которые за них голосовали.
Это тоже не вполне соответствовало реальности. Кое-что в документах содержалось, но далеко не все. Шестьдесят пять миллионов долларов, выделяемые из областного бюджета на решение насущных задач аграрного сектора в следующем году, разумеется, обозначались. Но полученные депутатами бумаги деликатно умалчивали о том, сколько из этих денег мы собирались положить в свои карманы.
Мы претендовали на шестнадцать миллионов. И еще столько же полагалось губернатору. В сумме получалось поменьше половины. Мы полагали, что это по-божески.
Подразумевалось, что в последующие годы финансирование будет мощно нарастать и, соответственно, увеличиваться наша общая прибыль. Первые поступления должны были пролиться на наши счета уже зимой. У меня зазвонил мобильный телефон.
— Слушаю, — ответил я шепотом.
— Ну, как тебе выступление? — с придыханием спросил Храповицкий. — Поддержат?
Я и сам был на пределе, но, чтобы не заводить его еще больше, постарался справиться с волнением.
— Насчет альтернативы он загнул, — рассудительно заметил я. — Вместо этого проекта он вполне мог попросить миллионов тридцать наличными. Или хотя бы пятнадцать для тебя. Бюджету бы вышла экономия. А нам — не возиться.
— Пошел к черту! — прошипел Храповицкий и положил трубку.
В это время на трибуну уже вылез Плохиш, представленный парламентариям как руководитель недавно созданной организации «Уральскагропромснаб», которой предстояло осуществлять все задуманные нами реформы. По залу прокатился шум. Депутаты встревоженно загудели.
Плохиш был самым слабым нашим звеном. Несмотря на надетый им галстук и клетчатый пиджак, тесноватый в талии и длинный в рукавах, сходства с чиновником он не приобрел даже отдаленно. Выражение его лица было безнадежно вороватым. Он выглядел даже большим уголовником, чем был на самом деле. Маленькие хитрые глазки часто и предательски моргали, как будто единственным намерением Плохиша было что-то схватить и немедленно убежать. И хотя его рыжие редкие волосы были тщательно прилизаны, это его не спасало.