гораздо больше смущала дух, чем желание подсматривать. Повсюду полыхали тюльпаны, словно мы оказались в Голландии.
Наконец, мы прибыли на место. Всем сразу же понадобился туалет. В этом лондонском монастыре располагалась большая школа для старших девочек. К счастью, у нас был шанс воспользоваться ближайшим туалетом прежде, чем туда во время перемены спустятся дети. Однако нам не повезло – четверо из нас попались.
Это была настоящая ловушка! Мы не знали, что делать. Никто из нас не издал ни звука: всем хотелось попросту раствориться в воздухе. Когда через полминуты ничего не изменилось, мы сообща подперли туалетную дверь, чтобы снаружи ее никто не открыл. Девочки давили и толкали дверь снаружи, а мы давили и толкали изнутри. Они решили, что над ними решили подшутить, даже не представляя, кто оказался внутри.
В конечном итоге мы должны были выйти, показав тем самым не только то, что мы люди и что нам нужно опустошать мочевой пузырь, но и то, что нам из-за этого стыдно перед другими. Мы появились молча, опустив глаза. Девочки остолбенели: «Простите, сестры». Они проявили невероятную вежливость и извинились вместо того, чтобы расхохотаться нам в лицо. Ведь это мы должны были просить прощения! Что эти девочки могли подумать о нашем странном поведении! Возможно, что проявлений человеческого надо стесняться. Что монахини не должны отправлять естественные надобности в общих туалетах.
После обеда мы отправились на автобусе в главный монастырь «Стелла Марис» в Броудстейрс, что в графстве Кент, где жила наша уважаемая глава ордена. В тот момент ее в монастыре не было, но само место производило невероятное впечатление своей весенней красой и величиной территории, которую занимали несколько садов и зданий. Тюльпаны здесь росли как сорняки. Фруктовые деревья цвели, тополя начинали зеленеть, а сотни нарциссов обозначали проложенные в садах узкие тропки. Одна из старых построек под названием Нолл была предназначена для послушниц. Там мы выпили чаю и выспались в маленькой круглой спальне.
Наше обучение в Седжли Парк начиналось в июне, и мы проводили время в «Стелла Марис», занимая себя полезной работой по саду, в прачечной и на кухне, время от времени изучая латынь и французский. За это время я подружилась с молодой сестрой Делией, послушницей, чье блестящее английское чувство юмора вдохновляло и мое собственное. Однажды, прогуливаясь ранним утром на свежем воздухе, я показала ей свои синие от холода руки. «У меня просто голубая кровь», – сказала я ей в шутку. Она посмотрела на обнаженные руки, подняла взгляд и увидела в моих глазах нечто такое, что ее потрясло. Опустив глаза, она ушла и до конца моего пребывания в монастыре больше со мной не разговаривала. Я постаралась быстро похоронить мысль о том, что пыталась соблазнить ее, да и чем? Разговором, нарушая правило молчания? Или «особыми отношениями», запрещенными в одном из правил? Мне было очень жаль, что я расстроила Делию.