— Разве я забыл отключить надпись «свободно»? — произнес я. — К вашему сведению, в счет будет включено все время, что вы провели внутри такси.
Она не улыбнулась. Казалось, что она надолго разучилась улыбаться.
— Майкл Амбрустер? — спросила она.
— Автограф? — я потянулся за ручкой.
— Бросьте паясничать, — резко бросила она. Для человека, пробравшегося в чужую машину — предварительно запертую — она вела себя слишком вызывающе. — Я должна поговорить с вами.
Я откинулся на спинку сиденья, с любопытством оглядывая ее наряд. Мне было интересно, в чем она привыкла ходить, вращаясь в привычном для себя окружении.
Она помолчала несколько секунд, пока до нее не дошло, что я жду, когда она начнет.
— Не здесь, — ее голос звучал еще более резко. — Отъедьте куда-нибудь, найдите спокойное место.
Потом я спрашивал себя, смотрел ли Уесли Рендалл, как я отъезжаю от его дома, или нет. Насколько мне удалось узнать его во время нашего разговора — а также по последующим встречам с ним — он должен был поступить именно так. Но все же я жалел, что не посмотрел в тот момент на окна его дома. Как знать — может, я бы воспринял этот сигнал. А может, и нет.
Я вырулил на дорогу и мы несколько минут провели в молчании. Я раздумывал, не собирается ли она выдвинуть мою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, она выискивала подходящее место.
— Здесь, — голос прозвучал как приказ, и это мне не понравилось.
— А вот и нет, — сварливо ответил я. — Раз вы сидите в моей машине, я сам выберу место.
Так я и поступил, притормозив у развилки на боковую дорогу. Я съехал на нее и заглушил мотор.
— Если вы собирались объясниться мне в любви, то самое время приступить, — объявил я. — Но должен вас предупредить — мое сердце уже занято. Я без ума влюблен в одного футболиста.
— Заткнитесь, — бросила она.
До сих пор не пойму, откуда у нее в руке появился пистолет. Вообще это было не лучшее мое утро.
— Значит, вы и есть тот самый Майкл Амбрустер, который убирает мусор за богачами, — прошипела девица.
Я еще раз посмотрел на ее костюм и окончательно пришел к выводу, что он мне не нравится.
— Вы хотите намусорить еще больше? — спросил я. — Кто вы вообще такая?
— Кто я такая, — горько произнесла она. Так могла обращаться сморщенная старушка к жестокому тирану, который приказал сжечь живьем одиннадцать ее сыновей, чтобы принести их в жертву иноплеменному богу. — Кто я такая. Для вас, богачей с Беверли-Хиллз, все мы — никто.
— Я живу вовсе не на Беверли-Хиллз, — возмущенно возразил я.
— Заткнитесь. Этот денежный мешок Картер нанял вас, чтобы вы спасли от тюрьмы его чертового племянника.