Молча Сид стоял и думал,
Думал он, что, как ни молод,
Отомстить он должен графу
За отцовскую обиду.
Знал, что грозен граф Лосано,
Что сильна его дружина,
Что ему в предгорьях служат
Десять сотен астурийцев;
Что его король наш добрый,
Дон Фернандо, крепко любит,
Ибо все считают графа
Первым голосом в совете,
Первой саблею в сраженье.
Как же Сид ему отплатит
За жестокую обиду,
Обесчестившую имя
Старика Лаинес Кальво
[493]?
Пусть он, Сид, еще мальчишка,
Что с того, — у благородных
Зреет мужество быстрее —
Не считается с годами.
И берет он старый меч,
Меч Мударры-кастильянца,
После смерти господина
Потускневший, заржавелый.
«Отомсти, клинок мой добрый!
Знай, моя рука сегодня
Для тебя — рука Мударры,
И тобой рука Мударры
За его обиду бьется.
Если ты бежать позорно
У меня в руке захочешь,
Помни, ты бежать не сможешь.
Для тебя — назад ни шагу,
Я, как ты, клинок булатный,
Буду в поле тверд и крепок,
Славен прежний твой хозяин,
Но не хуже будет новый.
Если враг тебя осилит,
Я позор терпеть не стану,
Я тебя по рукоять
В грудь свою всажу, не медля,
Пусть получит граф Лосано,
Пусть получит наказанье
И за свой язык бесстыдный,
И за пакостную руку».
Твердо Сид идет на битву,
Крепко держит меч заветный,
И прошло не больше часа,
А уже наказан граф.