— В каком клубе?
— В таком. Людей, которые совершили одну ошибку и расплачиваются за нее всю жизнь. — Он сделал паузу. — Народу в этом клубе — чертова уйма.
Я мягко высвободилась из его рук.
— Что сделал ты?
— В смысле?
— В чем была твоя ошибка? Винсент нашел амулет… и сказал, что это ужасная штука. Черная магия. И тебе для его изготовления нужно было сделать что-то очень плохое.
Глаза у Данте стали печальными.
— Ты действительно хочешь это знать?
Я кивнула.
— Вряд ли… Сейчас ты впервые разговариваешь со мной как с человеком, а не последним болваном на земле. Скажи я тебе правду… и ты потеряешь ко мне всякое уважение.
— Нет. Буду уважать еще больше.
Он закатил глаза.
— В гипотетических ситуациях люди всегда готовы проявить благородство. «Я бы никогда не изменил своей жене». «Я бы вернул найденный на улице миллион долларов». Дерьмо все это.
— Нет, — возразила я. — Правду я уважаю.
— Но она тебе не понравится. Почему, думаешь, я не поцеловал тебя тогда, возле Эрикова магазина? Я вроде как хочу с тобой переспать… нет, хочу на самом деле… но… переспи мы — и ты поймешь, как мало у меня энергии.
— Верю. Но все равно хочу знать твою историю.
Он досадливо поморщился.
— Слушай, суккуб… я не смог бы ее рассказать, даже если бы захотел. Это слишком тяжело.
Упоминание о несостоявшемся поцелуе вдруг навело меня на мысль.
— Можешь показать.
— Что?
Я подалась к нему.
— Давай поцелуемся. Вряд ли я получу от тебя какую-то энергию, зато, если откроешь память, я что-нибудь да уловлю.
Во всяком случае, я на это надеялась. Во время секса мне всегда передавались мысли и чувства любовников, однако управлять ими я не могла. Не могла узнать что-то конкретное. Воспринимала обычно лишь то, о чем думал партнер в этот момент. Его восторг или затаенное чувство вины перед возлюбленной, которой он изменял. Но возможно, если бы Данте специально думал о том, что сделал… Попытаться стоило. Я придвинулась к нему. Он не шелохнулся. Тогда я придвинулась еще ближе и поцеловала его сама.
Сначала это был обычный поцелуй — соприкосновение губ. Потом я почувствовала его жизненную силу… точь-в-точь такую, как он и говорил. Душа его была слишком темной. Энергия текла даже не струйкой. Просочилось всего несколько капель. А потом… едва успев ее оценить, я ощутила еще кое-что. Саму его душу. Черную, напрочь лишенную сияния жизни, каким наделены души большинства людей. Чернота потекла в меня — мерзкое, тягучее зло… а дальше… открылись отчаяние, гнев, безнадежность, разочарование. Тьма и кровь, вызывающие тошноту. Захотелось прервать поцелуй. Но я должна была увидеть то, что скрывал Данте.