Но, как выяснилось, «последнюю минуту» мы представляли себе по-разному. В зале погас свет, а он так и не появился. Начался спектакль, и всякий раз, слыша скрип двери, я оборачивалась. Увы, место рядом со мной оставалось пустым. В результате я пропустила половину представления и не смогла оценить по достоинству сон Маши — такой же живой для нее, каким был для меня мой. А балет я очень любила. За долгую жизнь я несколько раз выступала в роли профессиональной танцовщицы и никогда не уставала любоваться грациозными движениями и красивыми костюмами.
Включив в антракте мобильник, я обнаружила, что Сет мне звонил. И набрала его номер, не прослушав голосовое сообщение. Едва он ответил, спросила:
— Тебя похитил сумасшедший фанат и перебил кувалдой ноги?
— Хм. Нет. Ты не получила мое сообщение?
— Если верить телефону, оно пришло полчаса назад. Я его не получила, потому что смотрела спектакль. «Щелкунчик» — слышал о таком?
Он вздохнул.
— Прости. Не смог оторваться. Хотел предупредить…
— Предупредить? Ты и к дню рождения так открытки посылаешь? Спустя полгода?
Наступило молчание. Судя по всему, он осознал свою вину, и мне стало немного легче.
— Прости, Фетида. Я… не должен был так поступать, как бы ни был занят. Пожалуйста, прости. Ты же понимаешь.
Теперь вздохнула я. Такой милый, такой искренний… долго сердиться на него было трудно. Хотя он и подводил меня не в первый раз и вообще всячески увиливал от выходов в свет. Порой я думала, не слишком ли многое ему прощаю. Не превратилась ли, вечно помня о том, насколько больше у меня грехов в сравнении с ним, в человека, через которого перешагивают, не замечая.
— Может, встретимся после спектакля? — спросила я, кое-как подавив обиду. — Коди звал меня в бар. Посидим немного?
— Э… нет.
— Нет? — Обида вспыхнула с новой силой. — Только я тебя простила — за то, что подвел, за деньги, потраченные на билет, — а ты, выходит, не хочешь помириться?
— Послушай… и прости еще раз, но мне не очень-то приятно смотреть, как вы напиваетесь.
Я так и села, ошарашенная. Он сказал это мягко, как всегда, но мне послышалась в его голосе насмешка. Сет не пил. Терпеливо сносил обычно мои излишества, и только сейчас мне вдруг пришло в голову, что они его, возможно, раздражали. Может быть, он даже презирал меня за это?
— Ты прости — за то, что мы не соответствуем твоим меркам. Видит бог, причинять тебе неудобства никто не хочет.
— Перестань, пожалуйста, — сказал он, повысив голос. — Я не собираюсь с тобой ругаться. Мне вправду… вправду очень жаль, что я тебя подвел. Я не хотел этого. Ты знаешь.