Вся эта история — «плод психологической войны», ведущейся ЦРУ. Об этом позже сообщил полковник Эдуард Лондсдэйл.
Экземпляр фальшивой листовки попал в руки известного американского журналиста Джозефа Олсопа во время его поездки по странам Юго-Восточной Азии. Не исключено, что ему ее подбросили. Олсоп был твердо убежден в том, что имеет дело с подлинной листовкой Фронта национального освобождения Вьетнама. Результатом этого, согласно утверждению Лондсдэйла, и было появление его сенсационных, мрачных статей».
С помощью этой операции, предпринятой в рамках грязной «психологической войны», ЦРУ одним выстрелом хотело убить двух зайцев. С одной стороны, оно стремилось в момент освобождения вьетнамского народа отравить его сознание ложью, а с другой — использовать известного журналиста в целях дезинформации американского народа.
Фальсификаторы общественного мнения сочиняли впоследствии также небылицы, будто вьетнамские рабочие в Советском Союзе и ГДР должны «отрабатывать долги Вьетнама». В данном случае речь идет о лжи, которую пустило в оборот ЦРУ.
Ставилась двоякая задача. С одной стороны, надо было дискредитировать помощь, которую в соответствии с принципами пролетарской солидарности на протяжении десятилетий оказывали борющемуся Вьетнаму социалистические страны. С другой стороны, следовало отвлечь внимание от того факта, что США не выплатили Вьетнаму ни единого цента, хотя, согласно парижскому соглашению, Соединенные Штаты приняли на себя обязательство по возмещению ущерба, причиненного ими этой стране.
Берлин. Август 1973 г. Во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов местопребыванием для журналистов, съехавшихся со всех концов земли, служил отель «Беролина».
В поздние вечерние часы в баре отеля встречались многочисленные коллеги. Каждый вечер бар посещал человек, представлявший шпрингеровскую печать. За рюмкой коньяка он с воодушевлением говорил о фестивале молодежи, о радостном оживлении, царившем на Александерплатц, об интересных встречах с молодыми американцами и т. п.
Удивляло лишь одно. Корреспонденции этого коллеги, которые публиковались в его газете, разительно отличались от его рассказов в баре. Это производило отталкивающее впечатление. Будто написал совсем другой человек. Однажды вечером один из журналистов сказал ему: «Когда я слышу то, что вы рассказываете нам здесь, а на следующее утро читаю то, что вы написали для вашей газеты, у меня невольно возникают ассоциации с известными мастерами фальсификаций».
Коллега из шпрингеровской газеты лукаво подмигнул и ответил: «Не думаете ли вы, что мой хозяин заплатит мне хоть марку, если я буду писать о том, что здесь происходит в действительности? Я пишу то, что от меня требуют. Это моя работа. Но никто не может запретить мне высказывать свое сугубо личное мнение после работы». Он щелкнул пальцами, заказал еще один коньяк и сказал: «После работы я становлюсь почти социалистом…»