Более правдоподобные сведения сообщает Ибн Хаукал из Багдада, который примерно в середине X века совершил долгое путешествие из Персии в Испанию и описал мусульманский город Палермо. Он побывал и в южной части Апеннинского полуострова, где хозяйничали тогда лангобарды и византийцы, посетил Салерно, Мельфи и даже Неаполь, где, как он утверждает, лично мог оценить качество льняных тканей — одного из самых ценных предметов местного вывоза.
Однако среди немногочисленных товаров, которые «франкский» мир мог предложить миру мусульманскому, самым привлекательным было железо, особенно в виде знаменитых «франкских мечей»: по прочности и красоте они могли сравниться только с «гаухар» — белой йеменской сталью, которая, как утверждали в те времена, была прекрасна, точно дорогая ткань. Другим ценным товаром, который из «страны франков» или Византии по русским рекам и Черному морю прибывал в дар ал-ислам, была древесина. Именно поэтому не вызывает удивления сообщение Папы Льва III Карлу Великому о том, что в 813 году несколько сарацинских послов отправились на Сицилию на венецианских кораблях (in navigiis Beneticorum). Это сообщение говорит не только о нехватке древесины в исламском мире и, следовательно, о трудностях, которые испытывал магрибский флот, но и о том, насколько часто венецианцы отправлялись в мусульманские страны. По византийскому примеру, венецианцы в течение долгого времени издавали законы, запрещающие торговлю с Александрией и Египтом, находившимися под властью мусульман, а также вообще со всякой землей, занятой «гнуснейшим родом сарацин» (nefandissima gens Sarracenorum). Однако история с мощами апостола Марка, перевезенными во второй трети IX века из Александрии венецианскими купцами, казалось, имела целью узаконить это нарушение существующего правила, придав ему вид благородного предприятия. Это правило, впрочем, едва ли соблюдалось скрупулезно: еще в 960 году власти города повторили запрет на работорговлю и перевозку чужеземных пассажиров на венецианских кораблях, а в документе 971 года говорится, что венецианцы имеют обыкновение возить древесину, металлы и оружие на рынки Александрии. Однако вскоре венецианская экономика и торговля претерпят большие изменения с приходом к власти дожа Пьетро II Орсеоло (991–1008), завоевателя Истрии и Далмации. Орсеоло в корне пересмотрит торговые связи как с Константинополем — это видно по знаменитой «Золотой булле» 992 года, — так и с фатимидским халифом Каира. О соглашениях с Египтом нам известно немногое, но можно смело утверждать, что между ним и Венецией уже тогда завязались дружеские отношения: они сохранятся и на протяжении последующих веков, несмотря на все потрясения — крестовые походы, падение фатимидского халифата в XII веке и мамлюкский переворот в XIII в.