А через несколько дней после этого боя солдат из гранатометного взвода нашел в кустах чью-то грязную, всю в надписях, нательную рубаху. Он знал Мутного еще по Забайкалью и сразу разглядел свой почерк. Когда-то, перед самой отправкой сюда, они писали пожелания друг другу, оставляли телефоны и адреса, и собирались встретиться после войны. А Мутный, вместо блокнота и тетради, положил перед всеми белую солдатскую рубаху. Этот памятный альбом с именами, с телефонами и росписями товарищей, со словами «Счастья тебе, брат!», «Мы обязательно вернемся!!!», «Пусть третий будет только за любовь!», болтался теперь на мокром голом кусту, измазанный грязью, с надорванным рукавом. Наверное, когда разбирали вещи убитого, — никому не нужное это наследство, — кто-то правильно решил, что мертвому вряд ли пригодятся пожелания и адреса живых. Потому что не мертвые приходят к живым, а мы следуют за ними. Туда, на исконный их адрес: на старую переправу Харона, за темный бездонный Стикс, на тихие берега Леты. В смиренную гавань наших отцов…
…Она никому не пригодилась и ее вышвырнули на ветер, исписанную живыми людьми рубаху. А солдат, подобравший ненужную эту тряпку, сложил ее в вещмешок и собирался увезти родителям погибшего. Ведь у него тоже были мама и папа.
Не знаю, довез он ее или нет.
Мутный так и остался при своей кличке среди всех, кто его помнил. Кажется, звали его Александром. Хотя сейчас я не ручаюсь за это.
Говорят, был он хорошим парнем. И этого достаточно.
Не знаю, как на чеченском, но на нашем русском, слово «Зандак», само по себе звучит как-то зловеще. Что-то темное и нехорошее слышится в нем.
Оседлав, ведущую в этот бандитский поселок дорогу, мы утвердили на ней свои блокпосты, понаставили самодельных шлагбаумов, набросали в колею камней, и взяли под контроль всякое движение. Мы ходили в суточные наряды на дорогу, досматривали транспорт, копались в справках и пропусках, и поражались обилию воевавших с нами людей.
Вот они, стоят передо мной, с оторванными на руках пальцами, с обожженными ушами и шрамами во все лицо. У них новые, выданные лишь месяц назад паспорта «граждан РФ». Видно, они недавно бросили оружие и попали под амнистию. Они улыбаются и пытаются шутить. Но я не верю им. Слишком недобры, слишком пристальны холодные их глаза. Может, это давняя привычка, а может, не так уж и далеко бросили они свое оружие.
На этих блокпостах мы часто являли не самый лучший пример своего народа. Часто умаляли свое достоинство и позорили нашу армию. Чеченцы очень скоро поняли, как без лишних препятствий, без лишних вопросов пройти через каждый пост. Потому что мы всегда трясли с них продукты, стреляли сигареты, отбирали одеколоны и водку. И уже через день-два они сами начали привозить всё это и отдавать нам. Они смотрели на нас, как на попрошаек, а в нас не было гордости, чтобы заметить это.