«Можно считать, осталась одна неделя, — подумал он, ощущая в душе радостное предчувствие. — Наташа, готовь стол и…» — что означало это И, он додумать не успел. Рука шедшего впереди разведчика взметнулась вверх, останавливая всю группу. Игорь замер и, машинально повторив движение впередиидущего, включил радиостанцию.
— Что там у тебя? — не озабочиваясь позывными, спросил Игорь у сержанта Ляпина.
— Следы, — коротко ответил тот, тоже не слишком зацикливаясь на применении позывных.
— Сейчас подойду, — сухо поставив бойцов в известность о своих намерениях, Игорь направился в головняк группы.
Братья Келоевы.
Идрис был практически счастлив.
«Эта женщина, эта женщина! — он не находил слов, чтобы выразить своё восхищение. Когда он представлял её себе мысленно, в его голову приходило лишь одно слово — СТРАСТЬ, да она именно такой и была — Страсть. Женщина — страсть. Воспоминания о тех чудных мгновеньях, (эх, если бы Идрис ещё отдавал себе отчёт, сколько их всего было-то, этих мгновений!) заставляли его сердце трепетать, словно это было не сердце взрослого мужчины, а сердечко пойманного в корзину воробушка.
— Брат, я хочу её! — воскликнул Идрис, едва они оказались с Ибрагимом наедине в своей землянке.
— Э-э-э, брат, была бы она какая-нибудь глупая русская, по недомыслию своих предков поселившаяся на нашей земле, то ты бы хотел её, пока она тебе не надоела, а потом убил. А за эту, — Ибрагим кивнул за стену своего убежища, — мы с тобой отвечаем головой, и если что… — договаривать он не стал, брат должен был понять его и без слов.
— Ты не так понял меня, брат! — Идрис обиженно и совсем по — детски поджал губы. — Я достаточно мужчина, чтобы женщина возжелала меня без силы! — гордо выпяченная грудь должна была показать, что он под этим подразумевает.
— Ты уже был с ней, — заключил Ибрагим, и его лицо вдруг стало совершенно серьёзным. — Так чего же ты тогда ещё хочешь?
— Я хочу быть с нею всегда!
— Ты хочешь на ней жениться? — Ибрагим оценивающе оглядел брата с головы до ног, но не выказал пока ни каких эмоций.
— Ну… — неопределённо протянул Идрис, — я ведь могу иметь и двух жён.
— Можешь, — ухмылка, появившаяся на лице Ибрагима, явственно говорила о том, что он думает о желаниях своего брата.
— Ты думаешь, она не согласится? — спросил младший Келоев, и тут же увидел, как старший брат отрицательно покачал головой. — Она же сама хотела меня…
— Желание европейской женщины отдаться мужчине — это всего лишь мимолётная прихоть. Они — как собаки, готовы отдаваться каждому, если у них на то будет настроение. Не обольщайся, брат, ей просто скучно, скучно и экзотично. А стать твоей… Остаться здесь навсегда… Я даже не уверен, захочет ли она повторить это с тобой ещё раз… Для них, — Ибрагим отрешённо махнул рукой, — главное — деньги. Красивая жизнь…