— Мы не сможем прорваться, — произнёс Фаддей.
— Твоя оперативная группа всегда была не более чем приманкой, — ответил ему Пилигрим, — и хотя тебе, наверное, неприятно это признавать, но только мы с тобой можем встретиться с Сарпедоном. Оставь их сражаться, и пусть они отвлекут всех врагов на себя.
Фаддей посмотрел на Пилигрима, со своим постоянно скрытым капюшоном лицом и скрежещущим, словно проржавевшие шестерни, голосом, тот как всегда являл зловещий вид.
— Только вместе с сестрой Эскарион.
— Колдуны Тетуракта здесь. Я чувствую их мощь. Если Эскарион столкнулась с ними, ей конец. Вся надежда на нас с тобой.
Фаддей стиснул рукоять автопистолета, не взирая на ледяной холод Стратикс Люмине, его прошиб пот. Сестра Эскарион была самым верным и преданным соратником, о каком он мог только мечтать. А штурмовики были одними из самых лучших солдат, имевшихся в распоряжении у Ордо Еретикус. Но люди, как Колго, научили Фаддея, что даже такие законопослушные граждане, как они, второстепенны по сравнению с задачей исполнения воли Императора. И если бы они знали об этом, то всё бы поняли.
— Решено, — сказал Фаддей, — мы вдвоём можем проскользнуть там, где застрянет сотня. Веди меня, Пилирим.
Инквизитор и Пилигрим начали быстро пробираться в сторону лаборатории, постоянно держа обломки корабля между собой и скоплениями вражеских солдат. Они оставили штурмовиков стягивать на себя орды противника, пока сами будут заниматься поисками своей настоящей цели.
Что бы ни искал Сарпедон, оно находилось в лаборатории. И именно там Фаддей рассчитывал его найти.
Возможно, Каррайдин был уже мёртв. И оставшийся практически полностью беспомощным на предыдущем этаже лаборатории Солун скорее всего тоже. Но всё это не имело значения. Лишь будущее Ордена, заключённое где-то внизу, в гнойном центре этого зла, бесконтрольно разраставшегося на протяжении последних десяти лет, имело значение. Салк вместе с остатками своего отделения были ещё живы, а также, Грев со своими штурмовыми десантниками, технодесантником Лигрисом и апотекарием Палласом. Этого должно было хватить, потому что у них был только один шанс, который нельзя было упустить.
Прикрываемый болтерами своих собратьев, столпившихся в коридоре у него за спиной, технодесантник Лигрис открыл панель управления противовзрывными дверями и пытался обойти контуры безопасности. Он мог руководствоваться только имевшимся у него датапланшетом с изображениями каракулей из камеры Карлу Гриена. Они были самой секретной вещью, которую знал спятивший адепт — ключ к противовзрывным дверям, закрывшим доступ к уровням хранилища, когда лабораторию спешно закрывали и запечатывали.