- У тебя теперь Ласси есть, - выбралась я из-под смятых покрывал. - А речь Рошан может сказать. Он тоже говорить мастак.
- Нет.
- Нет?
- Нет, - покачал он головой. - Ласси меня вполне устраивает. И Рошан пусть приходит, если время найдет. Только пусть ничего не говорит. Я хочу, чтобы ты.
- Лайс...
- Просто пообещай мне.
- Нельзя такое пообещать.
- Можно, - когтистая рука сжала до боли мою ладонь. - Можно и пообещать, и выполнить обещание.
- Я не умею говорить добрых слов, ты же знаешь.
- Знаю, - уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. - Поэтому прощальную речь сам тебе напишу, на всякий случай. Ты главное, приди.
- Я... попробую.
- Не попробуй, а приди. Обещаешь?
Ну, смелее! Разве он не справился? Разве не нашел для тебя нужных слов?
- О... - в горле встал колючий комок, - обещаю.
- Вот и хорошо. И хризантемы, желтые. Не забудь. Только учти, я пока ничего подобного не планирую. Так что ищи, чем заняться в ближайшие пятьсот лет.
Ну, доволен? Голос внутренний, совесть запоздалая, шизофрения неизлечимая... Или как там тебя еще? Доволен? Что заткнулся - нечего сказать теперь?
А мне что прикажешь? Дело подыскивать? На ближайшие пятьсот лет...
- Здравствуй, малыш..
Белый густой туман вокруг, как будто мы внутри пушистого облака...
- Папа?
- Папа. Хорошо звучит. Мне бы понравилось.
- Это ты? Это действительно ты?
И слезы по щекам нескончаемым водопадом.
- Нет, - теплая ладонь гладит по волосам. - Не я. Меня ведь уже нет, девочка. Разве ты забыла?
- Но...
- И не мой призрак, и не тень, вернувшаяся из загробного мира. Я вообще не знаю, существует ли вообще этот мир. Вот и решил перестраховаться. Я просто воспоминание. Мое собственное воспоминание о себе самом.
- А я?
- А ты - это ты. Настоящая, живая, - ласковые пальцы пробегают по щекам, стирая соленую влагу. - И плачешь по настоящему, хоть это всего лишь сон. Последний наш сон, малыш.
- Последний?!
- Да. Я уже рассказал тебе все, что должен был. А этот... Эту встречу я планировал на тот случай, если тебе понадобится моя помощь или совет. Если когда-нибудь тебе будет плохо, и ты не будешь знать, что делать. Только я и не предполагал, что тебе будет так плохо.
- Папа...
Прижимаюсь к широкой груди. Крепко-крепко. Обнимаю за шею. Он такой реальный - от тела исходит тепло, легкое дыхание шевелит мои волосы, а рубашка пахнет хвоей. И руки, такие сильные и нежные, такие родные.