Я перепрыгнул через ручей.
— Теперь он будет знать, что мы у него побывали, — сказал я.
— Он знает о нас еще меньше, чем мы о нем, — возразил Джим, перескочил через ручей, и мы побежали дальше.
За обедом мама сообщила, что полиция не будет считать Бориса пропавшим еще как минимум неделю. Потом она рассказала, как Борис оставил свою семью и бежал от коммунизма.
— Весь этот путь он проделал, чтобы стать уборщиком в школе Ист-Лейка. — И мама рассмеялась.
Не успела она произнести последнее слово, как мы услышали вой полицейских сирен на улице. Джим первым сорвался с места, но все остальные — мама, Мэри и я — успели подбежать к окну, чтобы увидеть три полицейские машины, пронесшиеся мимо нашего дома. Мы все — даже мама — пошли надевать куртки и ботинки.
Мама запретила нам отходить от нее, и мы держались вместе. На улице потеплело. Тучи рассеялись, и вышла луна. Кто-то из соседей опередил нас, а кто-то еще только выходил из своих дверей. Мы увидели мистера Манджини, мистера и миссис Хаккет, женщину, которую мама называла Дайамонд Лил, и старых усталых Бишопов, а между ними — Регги, который выстреливал по сто слов в секунду.
Джим, который шел за мной, наклонился и сказал:
— Может, они нашли тело Бориса.
Я кивнул, а Мэри оглянулась и поднесла палец ко рту.
Действие явно разворачивалось в Ист-Лейке. Миновав дом миссис Хомретц, мы увидели, как полицейские машины с мигающими красными огнями въезжают на одно из полей между школой и лесом. Дальнейший путь толпе соседей преградил полицейский. Мы присоединились к зевакам. Мистер Мейсон, сухонький человек в больших очках, похожий на выросшего Генри, сказал маме, что Тони Калфано перебил все окна в школе из духового ружья. От других мы узнали еще кое-какие подробности происшествия. Мистер Фелина сказал:
— Он явно переходил от одного окна к другому и палил из своего ружья.
Джим схватил меня, и мы просочились на передний край. За полем повсюду виднелись разбитые стекла, в которых отражалась луна. Кое-где в окнах стекол не осталось вообще, а в других торчали обломки, напоминая о замерзших глазах мистера Барзиты. Полицейский, который не пускал нас, рассказал все, что знал сам. Мы внимательно слушали. Оказывается, когда полиция приехала на место, подозреваемый все еще находился там.
— Его посадили сзади в патрульную машину, — сообщил полицейский. — Его ружье у нас.
Тут подъехал Клири, припарковался на автобусном развороте и вышел из машины. В помятом костюме он подошел — медленно и на прямых ногах, как лунатик, — к тому месту, где сгрудились все мы.