И вместе с французами по неписаным, но безусловным канонам международной рабочей взаимопомощи в Сопротивление с самого его истока влились иностранные рабочие.
Их было три миллиона еще до начала войны: Франции издавна не хватало рабочих рук. Их стало гораздо больше после 1941 года: товарные составы с Востока подвозили и подвозили… До войны иностранных рабочих возглавлял особый отдел компартии: МОИ. Он тоже ушел в подполье. В нем создали русский сектор: поначалу туда вошли русские, давно жившие во Франции, — дети белоэмигрантов, порвавшие с семьей и перешедшие к коммунистам, эмигранты русские, украинские и белорусские, ветераны испанских интернациональных бригад. Работой среди советских людей, попавших во Францию, в МОИ по поручению ЦК руководил старый член ФКП Гастон Ларош.
Чуть-чуть отвлекитесь от привычной терминологии. “Работой…” — “среди советских людей” — “руководил” — вдумайтесь, что это была за работа, среди каких людей, где и каким образом руководимых? “Работа” — это подполье второй мировой войны, кровь и слезы, риск и смерть. “Советские люди” — это лагерники гражданские или военные, во вшивых бараках, за колючей проволокой или в шахтах и секретных подземельях, вымирающие от голода и битья. “Руководить” — это сквозь лабиринты гестаповских тайников и засад вползать в концлагеря, выискивая несдавшихся, спасая погибающих, поддерживая отчаявшихся.
Он недавно умер, Гастон Ларош, один из очень малого числа коммунистов, перенесших кромешный ад подпольной войны с разведкой Германской империи. До последнего дня он рассказывал миру, он предупреждал мир, пытался уберечь от того, чтобы вновь когда-нибудь был допущен на планете Земля хоть какой-то, хоть самый приближенный вариант фашизма. Светлая память Гастону Ларошу и его бестрепетным товарищам по подполью, память и благодарность от всех нас, соотечественников тех пятидесяти тысяч несчастных, которым помогли, которых спасали французские интернационалисты начала сороковых годов XX века.
Ибо именно от них протянулась и в лагерь Бомон тонкая прочная ниточка конспиративных отрядов. Сложная хитроумная машина тайной связи работала — и вот уже вынимает Василий Порик из кармана листовку подпольщиков.
***
Прежде чем в куртке старшины лагеря Бомон дерзко появилась листовка, должно было произойти множество событий. Надо было, чтобы бывший политрук Марк Яковлевич Слободинский угодил бы в тот же Бомон, что и Порик. Надо было, чтобы в Бомоне он, как и Порик, мечтал связаться с компартией. И, конечно, самым важным “надо” была встреча Марка с Артуром.