Дозировка каннабиса неточна и непредсказуема, но не известно ни одного случая, когда кто-то умер просто из-за того, что принял его».
Опять же, нельзя недооценивать отрицательное отношение к каннабису в Гонконге; ситуация на Востоке и на Западе в этом смысле прямо противоположна. Хотя китайцы либерально относятся к опиуму, конопля считается «зарубежным» наркотиком со зловещим и порочным оттенком. Официальное заключение отражало некоторое культурное или даже политическое давление.
Дон Лэнгфорд цитирует другие причины заключения, к которому в итоге пришло расследование:
Было много беспокойства из-за страховки Брюса. Я еще долго считал, что, если я скажу что-то, дело могут снова открыть. Я даже взял записи о Брюсе из папки в больнице «Бэптист Хоспитал», на тот случай, если кто-то попытается добраться до них.
В каннабисе есть известный химический алкалоид, который может вызывать приступы: его можно извлекать и назначать для того, чтобы вызывать этот эффект. Эквагезик не имел никакого отношения к коллапсу Брюса. Тысячи людей принимают эквагезик без никаких побочных эффектов, тогда как каннабис может оказывать неблагоприятное влияние. Для этого даже не обязательна повышенная чувствительность, просто невозможно определить дозировку. У меня нет ни тени сомнения, что предположительной причиной смерти нужно было назвать каннабис. Я хотел бы, чтобы было вынесено более правдивое заключение. Но весь мир наблюдал за этим расследованием, ожидая, будет ли создан прецедент. Если бы каннабис признали причиной смерти, это бы принесло целую кучу неприятностей, потому что никто до этого не говорил, что конопля может дать такой эффект. Гонконг не хотел создавать такой прецедент, особенно учитывая то, что коронер был непрофессионалом.
Следователь Эгберт Тан был юристом без специальной научной подготовки. По всем рассказам, расследование было полной путаницей, не лишенной комических моментов. Лэнгфорд продолжает:
Он останавливал нас и просил продиктовать по буквам медицинские термины, а потом их записывал. Это было смехотворно.
Делает ли все это из Брюса какого-то заядлого наркомана?
Конечно, нет! У него были деньги и доступ к чему угодно.
Опиума было в большом избытке; и в сфере индустрии развлечений к наркотикам отнеслись бы без малейшего неодобрения. По-моему, Брюс просто предпринял очень практичные шаги к тому, чтобы найти то, что сняло бы часть огромного давления, под которым он находился.
Как и в случае с написанными Альбертом Голдмэном циничными биографиями Элвиса Пресли и Джона Леннона, его рассказ о жизни Брюса раскрыл скорее не описываемого человека, а странную психику самого писателя. В мире Голдмэна Брюс Ли тренировался с «запачканными» подвесными грушами и «причудливыми» манекенами — даже тренировку по боевым искусствам можно было наполнить неприглядной атмосферой. Этот писатель, по-видимому, буквально ненавидел свою работу, презирая популярных героев, о которых он писал, и сожалел о том, что ему приходится скармливать другим их успехи, чтобы зарабатывать себе на жизнь. За голдмэновским портретом Брюса Ли — за провокационными вопросами и надерганными цитатами — всегда чувствуется бессердечное и нереализованное «я» самого писателя. Точно так же, как в действительности нечестная игра не убила Брюса Ли, так и голдмэновская разновидность нечестной игры неизбежно была неудачной попыткой убить правду.