— Они просто себя не уважают.
— Может, так. А еще скажи, это верно, если муж побьет жену и случится при этом выкидыш, то судят мужа?
— Да, судят. Этот указ защищает нас, женщин. Судят и врачей, которые по просьбе беременной сделают ей аборт.
Женщина замолчала, задумалась. Гэнгиэ, глядя на нее, прикидывала, сколько еще по району осталось многодетных матерей, не оформивших документы на получение пособий по многодетности.
— У меня шестеро детей, — наконец проговорила Зина Бельды. — Носила седьмого, упала, и выкидыш случился.
«Муж виноват, — догадалась Гэнгиэ, — да детей жалеет».
— В сельсовете сказали, на шестерых детей денег не дают. Это верно?
— Верно. Вот если бы родился седьмой, сразу после родов оформили бы бумаги и ты получала пособие.
— Откуда было знать…
— Надо было осторожнее…
— Будешь с ним осторожнее! — вдруг выкрикнула женщина и тут же спохватилась, замолчала.
— Так что будем делать с ним?
— Не надо его трогать, — тихо ответила Зина. — Жили столько, проживем еще. Терпеть — это наша доля. Ты не объясняй, мол, по новым законам не так надо. Нового мужа мне не найти уже.
Женщина поднялась и вышла.
Контора правления колхоза «Рыбак-охотник» стала вторым домом Холгитона. Утром он заявлялся раньше всех, садился на свое место под телефоном и закуривал. За ним появлялся Пиапон, затем один за другим — колхозники.
— Отец Нипо, как твоя игрушка, не звенела? — спрашивали Холгитона.
— Рано еще, — серьезно отвечал старик.
— Ничего не рано. Звони, узнавай, какой пароход идет с низовья.
Пароходами снизу интересовались многие родители, дети которых учились в Николаевске-на-Амуре, в педучилище. Летом они возвращались в родные стойбища, привозили юношеский задор, веселье, новые игры. С их легкой руки в Нярги и молодые взрослые приобщились к городкам, волейболу и футболу. На берегу протоки, на травяном поле гоняли мяч, здесь же натянули волейбольную сетку.
— Отец Нипо, дом доктора как, строится? — спрашивали Холгитона.
Пообещал старик следить за строительством медпункта, и кто-то назвал его бригадиром, вот с тех пор и стали к нему приставать с этим вопросом.
Холгитон и на самом деле часто приходил к плотникам, будто отвечал за строительство, и, выкурив с ними трубку, шел к будущей электростанции — так именовался небольшой домик, где должны были установить движок, динамо-машину и щит с рубильниками.
— Все хочу своими глазами видеть, — говорил он, — все хочу понять своей глупой головой. Жизнь-то какая наступила, что ни день — новость.
Приходили утром колхозники в контору не за указаниями и не с просьбами, хотя такие тоже находились, а послушать новости. Читал газету Иван-зайчонок, пропагандист, ликвидатор неграмотности, комсомольский вожак. Газеты приходили с недельным запозданием, но это не уменьшало интереса к ним — новости всегда новости, даже если и не первой свежести.