— Старик! Богдано!
Шаман открыл глаза.
— Пиапон твой близкий родственник? — спросил Дубский.
— Близкий.
— Председатель райисполкома Богдан Заксор тоже?
— Да.
— Почему он председателем райисполкома стал?
— Не знаю, люди подняли, наверно.
— Он был одним из хозяев священного жбана?
— Да, имел право брать священный жбан.
— Может, поэтому стал председателем?
— Может быть.
«Хорошо, все пригодится, — думал Дубский, делая записи. — Что касается Пиапона, будет касаться и председателя райисполкома. Покладистее будут, когда услышат такое».
Дубский закрыл блокног, опять на глаза ему попался пароход. И вдруг ему пришла в голову озорная мысль.
— Богдано, ты великий шаман, все можешь сделать, — продолжал он. — Сможешь остановить, вон тот пароход?
— Люди там, а я человек тоже.
— Ну, останови!
Старик в упор пристально и долго глядел в глаза Дубского и строго проговорил:
— Человек движет пароход, а ему все можно повелеть. Я повелел. Смотри, остановился твой пароход.
Дубский взглянул на широкий Амур и от удивления приоткрыл рот, глаза округлились, как у совы, — пароход застыл на месте. Этнограф поморгал, потом протер глаза платком, встряхнул головой, но пароход по-прежнему стоял на месте, виднелся между развилинами впереди стоящего деревца. Но Дубский не был бы Дубским, если бы растерялся от этой неожиданности.
— Шаман, это советский пароход, он идет по распиеанию, а ты его остановил, — сказял он строго. — Ты будешь в ответе за это.
Старый Богдано презрительно взглянул на него и ответил:
— Тебе, человек с оружием на боку, власть вскружила голову. Тебе дали большую власть, а ты по своему скудоумию не знаешь, как ею пользоваться. Потому играешь. Сурово, несправедливо играешь. Смотри, где твой пароход.
Разгневанный Дубский бросил взгляд на Амур и не нашел парохода на прежнем месте, пароход будто на крыльях перелетел далеко вперед и уже исчезал за дальним кривуном.
«Волшебник, природный гипнотизер», — отметил про себя Дубский, а вслух сказал:
— Собирайся, поедешь со мной в Хабаровск.
— Что взять с собой? — спросил старик, давно догадавшийся, куда клонит его собеседник.
— Одежды немного, денег.
В этот же день Дубский перевез старого шамана в Малмыж, где собирался сесть на пароход.
— Куда поехал, старик? — спросил шамана Митрофан Колычев, случайно оказавшийся на берегу.
— В Хабаровск еду, вот к нему, к названому сыну.
Митрофан позвонил в Нярги и сообщил Хорхою, оказавшемуся у телефона, что старый шаман Богдано поехал в гости к Дубскому.