Как вышло, скажите, друзья мои, братья,
Что так бесприютно, так холодно мне?!
…И вновь я в полете. Нагорье, отроги
Внизу показались. И я не пойму,
Что в них изменилось за краткие сроки?
Уменьшились в росте они почему?
Сдавило их что-то… Нет, это не снится!
Неделю назад были так высоки!
Мне душно!.. Ну, как одолеть мне границу
Мучительной этой, гнетущей тоски?!
Бормочут чуть слышно каспийские волны:
— Ушла, не дождавшись сынка своего… —
Родные встречают печально, безмолвно…
Меж ними кого-то ищу я… Кого?..
Я дома. Но выглядит все по-иному, —
И здесь, и в родной моей Махачкале…
— Родные, ведите к могиле, не к дому!
К последнему месту ее на земле!
Сейчас лишь она и нужна, и близка мне!
Там камень стоит, выражая мольбу!..
…И я приникаю к промерзшему камню,
Как будто к родному холодному лбу.
Так я окончил свой далекий путь.
А мама… больше не вернуться к маме!
Со стаей журавлей когда-нибудь —
Я верю — пролетит она над нами.
Мать отдала земле и плоть и кровь.
Все приняла у ней земля родная,
Но мамина нетленная любовь
Горит в высоком небе, не сгорая.
И в день февральский, на закате дня,
Где б ни был я, в родной аул приеду.
Приду домой и сяду у огня,
Чтоб тихую с тобой вести беседу.
Все мелкое отбрасывая прочь,
Душа моя очистится от сора.
И будут слушать нас дожди и ночь,
Деревья влажные и наши горы.
И побледнеет ложь и суета,
Как будто в мире прекратились войны.
И жизнь мудра, прекрасна и чиста
И нас, людей, поистине достойна.
Да, в этот день — единственный в году! —
Я в чудеса любые верить вправе,
Когда с тобой беседу я веду,
Грядущий мир я осязаю въяве.
Он радостен и светел, как дитя,
Мир, измененный стотысячелетьем,
И в нем,
Нетленной красотой светя,
Вернутся матери обратно к детям.
Отринув тяжесть каменной плиты,
Из-под земли они предстанут снова,
Как снова появляются цветы
Весной из-под покрова снегового.
Как речки воскресают, сбросив лед.
Как корабли к земле стремятся милой…
Походкой легкой к сыну мать придет,
Забыв о мрачном холоде могилы.
Придет, к плечу притронется, любя.
Как будто снимет сразу всю усталость…
«Ты слышишь, сын?.. Я здесь. Я у тебя.
И никогда с тобой не расставалась».
И речь ее горячею волной
Прихлынет к сердцу, радуя, колдуя…
Я слышу, мама, как рукой родной
Ты гладишь голову мою седую.
И я тебе чуть слышно говорю:
— Теперь, когда ты не живешь на свете,
Кому, скажи, отдам любовь свою?..
И слышу голос:
— У тебя есть дети.
— В родных ущельях и в чужой стране
Гордился я твоей душевной силой.
А кем, скажи, теперь гордиться мне?..
— Гордись детьми. Детьми гордись, мой милый!
— Ты мне всю жизнь, всю душу отдала.