Губенко вспоминал: "... я работал в театре и вместе с тремя-четырьмя актерами "тянул" на себе репертуар... Это значит - с десяти до двух и с шести до десяти каждый день ты "занят в упор", до основания. Остается крошечный отрезок времени где-то час в три, когда едва-едва ты успеваешь просмотреть газету, проглотить обед и дух перевести. Признаюсь, за годы вот такой работы в театре я не прочел и десяти-пятнадцати книг. Я работал на износ"2
Замечу, что газету он все-таки успевал просматривать. Многие ребята, даже поступив в гуманитарные институты, этого чурались. Логично предположить, что интерес к общественным делам и политическим событиям с молодости был присущ Губенко.
Бесспорно, что столь напряженная работа в театре немало давала молодому актеру. Он, можно сказать, "на ходу" овладевал техникой и приемами своей профессии. Но такое "на ходу" не могло долго продолжаться. Волею-неволею начинаешь свыкаться со штампами, а то и просто халтурить. Без настоящей "школы" и серьезного образования большим актером стать трудно. А именно таким актером хотел быть Губенко, человек дерзновенный и честолюбивый. Может быть, как покажет время, подчас излишне честолюбивый. Но, в общем, он тогда резонно опасался, что его может засосать провинциальная театральная текучка. Она ведь погубила не одного талантливого человека. И вот в один прекрасный день Губенко, находясь со своим театром на гастролях в Севастополе, все бросает и уезжает ("сбегает", по его собственным словам) в Москву. Учиться и завоевать столицу.
Тут его, однако, подстерегает сильное разочарование. Прием в театральные училища (институты) уже закончен. Что делать? Вернуться назад? Признать свое поражение? И это с его самолюбием. Но тут выясняется, что во ВГИКе документы еще принимают. Почему не попытать счастья? Николай его пытает. И неожиданно дело идет, как в доброй сказке.
"Думаю, - вспоминал он впоследствии, - в моем поступлении было пятьдесят процентов удачи и пятьдесят процентов провинциальной необычности. Я приехал в одолженном клифте, в узких брюках-дудочках с огромными манжетами, вел себя достаточно свободно, а на вступительных экзаменах пел под гитару одесские блатные песни"3.
Так или иначе, раскованный одессит понравился маститому режиссеру и педагогу С.А. Герасимову (его имя теперь носит институт). Сергей Аполлинариевич вместе со своей женой, известной киноактрисой Тамарой Федоровной Макаровой набирал в тот год мастерскую. Экзамены, конечно, были трудными для всех, а в особенности, для Губенко. По общеобразовательным предметам ему пришлось изо всех сил тянуться за выпускниками столичных школ. Но в творческом конкурсе он был в числе первых. И обратил на себя внимание приемной комиссии.